В отделении оказался только один напарник. Девушка обрадовалась. Он каза
лся ей не таким жестоким, как его мутноглазый приятель.
Но милиционер лишь сочувственно присвистнул, услышав ее жалостливую ис
торию. А потом бдительно оглянулся по сторонам и произнес:
Ц Пойдем-ка на свежий воздух.
Там, стараясь не глядеть девушке в глаза, он объяснил:
Ц Это твой хозяин попросил нас линию почистить… А товар мы ему еще вчера
отдали весь, подчистую.
Ц Я догадалась, Ц зло прищурилась Маринка, покусывая губы. Ц Чалый зна
л, что я хочу от него уйти, вот и решил меня к себе привязать. Да только у нег
о ничего не выйдет! Пойдем, ты сам ему все расскажешь!
Напарник выразительно крутанул пальцем у виска и ухмыльнулся:
Ц Ты что, меня за дурака держишь?
Ц Но ведь я теперь ему кучу денег должна! Ц взмолилась Маринка.
Ц Твои проблемы, Ц пожал плечами милиционер.
Оставался последний шаг, на который девушка никак не могла решиться… Нак
онец она прищурилась, острым язычком плотоядно облизала губы (движением
, некогда подсмотренным у задержанной во время облавы проститутки с Твер
ской), проворковала многообещающе:
Ц Может, все-таки договоримся, а?
Ц Иди ты! Ц смущенно хохотнул милиционер и добавил очень серьезно: Ц П
равда не могу. Честно.

***

Маринка печально брела по перрону. На душе было муторно-гнусно, точно вну
три у нее нагадила свора дворовых невоспитанных кошек. Ее мутило и от смо
ляного запаха дороги, и от мусора, гонимого перронным гулливым ветром, и о
т суетливой, вечно спешащей толпы москвичей, и от бетонных коробок далек
их домов, и от осенней промозглой мороси Ц от всего, от всего, от всего!
Подумалось неожиданно с щемящей грустью: вот бы бросить все да сесть в по
езд. К утру она была бы уже в родных местах. Увидела бы сына, обняла бы его, п
рижала бы к себе изо всех сил Ц и осталась бы с ним навсегда, никуда больш
е не двинувшись, ни за что!
Маринка спустилась в метро (за все время своей пригородно-столичнои жиз
ни она каталась на нем едва ли раза три), села в вагон и поехала куда глаза г
лядят. Услышав знакомое название станции, вышла на поверхность, оглядела
сь Ц и узнала зубчатые стены Кремля, кокетливые луковки Покровского соб
ора, плывшую ей навстречу в осенней дождливой дымке Тверскую…
Точно попутным ветром занесло ее сюда…
Ц Видно, одна дорога мне, Ц прошептала девушка, вглядываясь в серую штр
иховку дождя. Ц Видно, делать нечего…
Не могла она, как мечталось, махнуть на все рукой и сорваться домой. Вспомн
ила, что нужно кормить троих детей, вспомнила скупое на ласку письмо сест
ренки Ц и надумала остаться. Решение пришло само собой, и, чтобы попросит
ься в развеселую «бригаду» одной из местных «мамочек», оставалось тольк
о дождаться вечера.
А пока девушка двинулась вдоль улицы. Ей все равно было, куда идти, лишь бы
ветер дул в спину…
Скамейки Тверского бульвара стояли мокрые, пустые; гранитная крошка вла
жно хрупала под ногами, как разгрызаемое яблоко. Маринка привалилась лоп
атками к спинке скамейки, спрятала лицо от ветра, опустила усталые веки.

Сидеть бы так вечно, только бы никто не трогал, не будил. Погрузиться бы в б
лаженную, бездумную дремоту Ц навсегда, навсегда!
Глаза слипались, голова мягко кружилась, окоченевшие ноги больше не чувс
твовались…
Ц Девушка, вам плохо? Ц послышался рядом участливый голос.
Голос был такой настойчивый, такой сильный… Он выталкивал Маринку из бла
женного ничегонедуманья, звал обратно в серый пугающий мир, тащил ее из ч
ерного омута забвения…
Ц Что с вами? Вы слышите меня?
Рядом прозвучал другой голос, более низкий Ц мужской:
Ц Она замерзла. Нужно ей немедленно помочь!
Маринка удивленно разлепила смазанные сонным медом веки и увидела юнош
у и девушку, участливо склонившихся над ней.
Ц Она открыла глаза! Ну наконец-то! Ц защебетали странные молодые люди.
Ц Вы слышите нас? Вам нужно согреться. Пойдемте в тепло. Как вы себя чувст
вуете? Головокружение? Тошнота? Слабость?
Первый шаг дался с трудом. В кофейне Маринка обхватила обеими руками гор
ячую чашку и улыбнулась йочти счастливо:
Ц Спасибо, мне хорошо.
Она блаженно сияла потусторонней улыбкой. Какие добрые, заботливые ребя
та! Примерно такого же возраста, как она, но такие серьезные…
Ц А вы кто? Ц спросила она, все еще улыбаясь.
Ц Мы работники Гуманитарного Центра имени Дэна Гобарда, Ц ответила де
вушка с готовностью. Ц Меня зовут Оля, а его Ц Вадим.
Ц Очень приятно, Ц серьезно кивнул юноша.
Ц Мы занимались тестированием около метро, пока не увидели вас.
Ц Ой, я вас отвлекла от работы, Ц испугалась Маринка. Ц Спасибо, мне уже
хорошо. Большое спасибо!
Ц Нет, мы не можем вас бросить, пока не окажем вам помощь. Я вижу, у вас очен
ь большие проблемы.
Может, им просто не хотелось снова выходить на промерзший ноябрьский бул
ьвар?
Ц Да, у меня очень большие проблемы, Ц понурилась девушка, Ц такие боль
шие проблемы, что просто не хочется жить.
Ц Налицо падение первой динамики, выживание через самого себя, Ц непон
ятно заметила Оля, адресуясь своему товарищу. Ц Угрожающее состояние.
Ц Это видно даже без теста, Ц согласился приятель.
Ц Вам нужно обязательно прийти в наш Центр! Ц Оля повернула к Маринке с
ерьезное милое лицо.
Ц Зачем, Ц слабо сопротивлялась девушка. Ц Что это изменит?
Ц Это жизненно необходимо! Ц заверил ее Вадим. Ц Сейчас мы вас протест
ируем. Итак, первый вопрос: имя, фамилия, отчество… Возраст… «Делаете ли вы
необдуманные замечания или обвинения, о которых потом жалеете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81