– Кто-то сюда залез и все разбил.– Я должен расплачиваться за взломщиков?Она поджала губы.– Да.– Реба, это ты размечталась.– Не будь дешевым фраером. Ты жилец и отвечаешь за все, что происходит в квартире. Все по закону.Он пнул раскиданные по полу шмотки, наклонился и поднял рассыпанные фотографии – его короткая карьера певца. В комнате стоял тяжелый запах сигаретных окурков и нестиранной одежды – дворец Силвер в Бель-Эйр словно находился на другой планете. Скорее бы отсюда сделать ноги! С этой мыслью он схватил затертый чемоданишко из байки и принялся пихать туда все, что еще подлежало спасению.Реба, прислонясь к стене, наблюдала за ним. Ее «охрана» осталась снаружи.– Идеальным жильцом ты не был никогда, – заметила она с хитроватой улыбочкой. – Но мы с тобой… всегда понимали друг друга, верно, Уэсли?– Вроде так, – согласился он.– И с сексом у нас было недурственно, да? Ну, тут спорить просто глупо.– Лучше не бывает, – осторожно заверил он.Она облизнула губы, покрытые липкой алой помадой.– Силвер привлекло в тебе именно это? – спросила она. – Секс?Он неопределенно пожал плечами, лихорадочно складывая в чемодан манатки.Реба откашлялась и призывно стала теребить верхнюю пуговку на блузке.– Как насчет гульнуть напоследок, а, Уэсли? – предложила она. – Что скажешь?– Перестань, – пожурил ее Уэс. – Я теперь – человек женатый.Пропустив эту информацию мимо ушей, она начала расстегивать пуговки.– Мы с тобой вдвоем – это всегда было фирменное блюдо, да?Фирменнее некуда, как сэндвич из солонины. Она почти скинула блузку, обнажив розовый бюстгальтер «Фредерикс», благодаря которому грудь гордо дыбилась. Он предупреждающе поднял руку.– Реба, уймись.– Что значит «уймись», Уэсли? Ты же всегда на взводе, разве нет? А уж твоей популярной кинозвезде я всегда фору дам.Он вдруг понял, что миндальничать с ней больше не обязан. Реба Виногратски ему больше не нужна. Она – его прошлое. Как и этот обшарпанный дом, как и его жалкие потуги зашибить деньгу, где удастся, как и работа за стойкой бара. Все! Он теперь – свободный человек!Чувствуя себя победителем, он сунул руку в карман и извлек оттуда пачку банкнот. За день до этого он нанес визит в банк и взял из своего сейфа наличность, чтобы с ней рассчитаться.– Сколько я тебе должен? – спросил он кратко и по-деловому.Задумавшись на секунду, она расстегнула застежку своего фирменного «Фредерикса».– Скажу, когда мы закончим. Он покачал головой:– Нет, дорогая, так не получится. Потому что мы ничего не начнем. Я тебе должен деньги – вот и все. Остальное не продается.
Мэннон опасливо посмотрел на Мелани-Шанну, вышедшую к завтраку. В ниспадающем пеньюаре она выглядела вполне спокойной, золотисто-каштановые волосы завязаны сзади степенным узлом.Сев напротив него, она протянула руку к жареному тосту.– Доброе утро, – произнес он. Она что-то буркнула в ответ.Он окинул ее вопросительно-изучающим взглядом. Он и понятия не имел, что его жена способна на такое буйство. Вчера вечером она просто оглушила его – да всех, кто оказался рядом с ее гремучим язычком. Ему пришлось просто выволочь ее из «Бистро», не то она вцепилась бы Уитни в горло. Эти две бабы уже навострили коготки к кошачьему бою.По дороге домой она выплеснула на него все, что накопилось, отчехвостила Уитни под орех. Сила ее гнева пробудила в нем дремавшие чувства, и в уединении семейной спальни он заставил ее замолчать, предавшись с ней любви, какой не помнил со дня их брака. А ведь он не прикасался к ней больше месяца – почему? Уитни знай себе спит с Чаком. Почему он не может насладиться собственной женой? Даже если он намерен с ней разводиться.– Как себя чувствуешь? – спросил он.– Прекрасно, – ответила она, не поднимая глаз.С тарелкой домашних блинов – любимое блюдо Мэннона – вплыла домоправительница. Он взглянул на Мелани-Шанну.– Это ты заказала?– Нет.Ясно, на задушевный разговор она не настроена. Вчера она обвинила его в том, что он все еще влюблен в Уитни. Святая правда. Но признаться в этом – ни за что! И он отбивался, как мог.Мэннон сейчас был в простое. Только что закончились съемки вестерна – крутого и малобюджетного. А до следующего фильма – несколько месяцев. Первые несколько недель он всегда наслаждался отдыхом, но если передышка затягивалась, он начинал ерзать и томиться от безделья.В принципе захоти он – и от работы не было бы отбоя. Но такого желания не было. Важно сохранять благоразумие, и всякую новую работу он выбирал весьма тщательно. Карьера его достигла вершины, и покидать эту вершину он не собирался.С утра он пребывал в прекрасном настроении. Еще бы – как смачно он вчера врезал Чаку Нельсону, впечатал кулак в эту тупорылую тварь. Какой кайф – посадить этого козла на задницу в присутствии всей киношной братии. И – что важнее всего – в присутствии Уитни.Чак Нельсон – беспринципная скотина. Поделом ему. Трахать чужую жену за просто так – ишь чего захотел! Тем более, если это жена твоего бывшего друга!– Чем сегодня собираешься заниматься? – спросил он.Мелани-Шанна отказывалась смотреть в его сторону. Она сидела, уставившись в окно на широченную лужайку, ведущую к почкообразному плавательному бассейну.– Не знаю, – сказала она.– Ну, что ж. – Он поднялся. – У меня теннис, так что увидимся потом.Она расслабилась, лишь когда он вышел из комнаты. Быть с ним элементарно вежливой – ей было трудно даже это. Из-за него она вчера выставилась дурой перед всем светом, и ее бросало в дрожь всякий раз, как она вспоминала о своем поведении.Мэннон Кейбл. Кинозвезда крупнейшей величины. Первейшей величины любовник. И что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170