– Ваш муж поддерживал регулярные отношения с Андреем Степановым?
– Андрюха ему иногда халтурку подкидывает. А домами в общем-то не общаемся. На разных мы уровнях. Сами знаете, какое за последние годы расслоение произошло. То вроде бы все были равны, а теперь… Гусь свинье не товарищ.
– Но вы только что сказали, что Степанов обещал заехать к вам сегодня?
– Обещал, – пожала плечами Марина. – Родственник все-таки. Он же знает, что нам не к кому обратиться. Может, что посоветует. Он с работы звонил. Не хотел, наверное, выяснять все детали по телефону.
– Какие детали?
– Ну откуда мне знать? – взорвалась Марина. – Я вообще знаю только то, что моего благоверного посадили за вымогательство. У кого хоть вымогал и сколько? Откройте секрет.
– Я пришел к вам, чтобы получать информацию, а не давать ее, – заметил Ухов.
Марина махнула рукой.
– Ладно. Чего там еще?
– С кем из друзей вашего мужа вы знакомы лично?
– А ни с кем. О чем мне говорить с этими алкашами? И не друзья это, а собутыльники.
– Какие-нибудь фамилии назвать можете?
– Не могу. Я их всегда отсюда гоняла. Да и мать эту компанию на порог бы не пустила.
– То есть его друзья у вас в доме не бывали и вы лично с ними не встречались?
– На улице не узнаю, если нос к носу столкнусь.
Ухов замолчал. Молчала и Марина.
Было тошно. Она совершенно не представляла, что теперь делать. Она вообще не привыкла принимать решения. Их за нее обычно кто-то принимал. Как правило, мать. Сама она сделала это дважды – когда вышла замуж за Славку и когда родила Аньку. И вот что получилось из этого. Надо было слушать мать. И девчонок. Она, дура, думала, что ей завидуют. Додумалась.
Женщина подняла глаза на сидевшего напротив милиционера, обвела глазами вечный беспорядок в комнате, снова вздохнула.
– Еще что-нибудь? – спросила она у Ухова.
– Для первого раза все. В дальнейшем…
– Для первого раза?! – перебила Марина.
– Конечно. Вы думаете, что следствие закончится за один день? Тем более, ваш муж отказывается отвечать на наши вопросы.
– Давайте я с ним поговорю, – внезапно предложила Марина.
– Пока свидания с родственниками ему запрещены.
Самсонова закрыла лицо руками. Несколько минут они сидели молча. Потом Ухов спросил:
– Вы когда-нибудь слышали фамилию Картуш? Владимир Вениаминович?
Марина в удивлении посмотрела на него и покачала головой:
– Никогда.
– Абсолютно уверены?
– Да.
– Может быть, видели? Лет пятьдесят пять, коренастый, рост где-то сто семьдесят, седина в каштановых волосах, ездит на девятьсот сороковом «Вольво»…
Марина расхохоталась.
– Ну откуда у меня могут быть знакомые на «Вольвах»? Подумайте сами, товарищ капитан. Оглянитесь вокруг себя. О чем вы говорите?
– Понятно, – медленно произнес Ухов. – Я хотел бы попросить вашу подругу ответить на несколько вопросов, – обратился он к женщине, потом посмотрел в ее заплаканные глаза и добавил: – Да не переживайте вы так. Как-нибудь все уладится. Может, ошибка какая-то произошла.
– Но тогда почему он молчит?!
Ухов пожал плечами.
– Боится. Только чего – непонятно.
Марина встала.
– Я сейчас позову Машу, – сказала она.
* * *
Корицкой было немного не по себе, когда она заходила в комнату для беседы с капитаном Уховым. Она не представляла, по каким делам Ухов общался с папой Вовой, знала только, что у Владимира Вениаминовича последнее время появились какие-то проблемы. То ли с бандитами, то ли еще с кем… Ухов очень некстати увидел ее в фирме Картуша. Теперь каким-то одним ему известным образом соединил появление там с ее появлением у Маринки. Может, в самом деле имеется какая-то связь между делами Владимира Вениаминовича и тем, что выкинул Славка? Навряд ли, конечно.
Маша впервые в жизни пожалела, что она такая приметная для мужского глаза особа. Никогда не думала, что подобное может быть недостатком. Но тут же, правда, решила, что надо применить свои чары и к Ухову – мужчина все-таки – и попытаться вытянуть из него хоть какую-то информацию. А самой по большей части держать губки на замке – за то, что разболтала лишнее, обычно по головке не гладят. Никто.
Ухов поднял голову, когда она робко вошла в комнату.
– Садитесь, – пригласил он, кивая на диван напротив себя.
«Холеная девица, – отметил про себя капитан. – Странно, что ходит в подругах у Самсоновой. Абсолютно разный уровень. И знакома с Картушем».
Маша оценивающе оглядела Ухова – как потенциального клиента. Что можно получить с мента? «Смотря какого, – ответила она сама себе. – Если уж связываться, так с гаишником». У них весьма неплохой доход. Неофициальный, конечно. А этот, насколько она поняла, следователь. Одет чистенько, но небогато. Все отглажено и подобрано в тон. Ни «Кензо», ни «Фаренгейтом», ни «Эгоистом» не благоухает. Маша вообще не смогла определить, каким одеколоном пользуется Ухов.
Видимо, у капитана есть женщина, которая за ним ухаживает. Но кольца на безымянном пальце нет. Так что не исключено, что живет с мамой. А маменькины сынки, тем более из милиции, Машу совсем не прельщали.
Девушка грациозно опустилась на диван – в противоположность тяжело плюхнувшейся Марине, положила ногу на ногу, пожалела, что она в джинсах, а не в мини-юбке, демонстрирующей все достоинства ее стройных ног – но кто же знал, черт побери, что сюда пожалует этот Ухов?
«Красивая девка, – подумал капитан. – И знает это. Только несколько вульгарна».
«Красивая девка» отметила про себя, что, объективно говоря, Ухов в общем-то внешне ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17