Лариску можно временно куда-нибудь отправить, пусть пересидит, а там видно будет…
– Вот мне и выходное пособие, – повеселела Маринка. – Может, вообще работать не нужно будет. Кстати, а ты взяла себе кого-нибудь? – Она вопросительно посмотрела на меня.
– Пока нет, – ответила я Марине на ее вопрос, не желая упоминать кустодиевскую мадонну (ведь я же только велела мадам Соколенко обучиться работе на офисной технике, правда?), и поинтересовалась: – А «пушка» у тебя откуда?
– Андрей дал.
Это мне совсем не понравилось. С какой стати он оставил Маринке пистолет? И «чистый» ли он? Пистолет следовало побыстрее выкинуть в какую-нибудь речку или канаву. Благо что в Питере таковых более чем достаточно. Я достала оружие из тумбочки, предварительно обмотав руку носовым платком, и вручила его Марине, дав указание выкинуть в первый же попавшийся на пути водоем. Я отдала ей и патроны, высыпав их на ее ладонь из вазочки. Самой мне возиться с оружием совсем не хотелось. Марина опустила его в свою сумочку.
– Ты на машине? – поинтересовалась я у своей бывшей секретарши.
– Сейчас – да, а когда за Андреем следила, то брала тачки, он же знает мою «шестерку».
– Мы с Лариской поедем на моей, а ты – сзади на своей, – решила я.
– Куда я с такой рожей?! – воскликнула Лариска.
– Ночь на дворе, – заметила я. – Кто на тебя смотреть будет?
Я взглянула на часы и поняла, что мои детки должны уже укладываться спать, а Серафиму давно пора отпустить домой. Спать мои детки могут и одни, да и я все-таки в обозримом будущем домой заявлюсь. Непутевая мамаша!
Я набрала свой домашний, к телефону подскочил Валерик. Я велела ему немедленно укладываться. Сынок изъявил желание меня дождаться. Подозреваю, что оно было вызвано другим желанием: не отрываться от компьютера. Я суровым голосом повторила свой приказ, велела позвать к телефону Вадима, сказала ему то же самое, потом поговорила с Серафимой, пообещав быть часа через два. Серафима заявила, что сейчас же уложит детей и отбудет. Я повесила трубку. Лариса тем временем нацепила на голову платочек, прикрывая ранение, натянула джинсы и набросила курточку. Марина не раздевалась, так что была готова отбыть в любой момент.
Мы вышли из парадного, я завела свой «БМВ», Маринка – «шестерку», и мы тронулись.
Мне показалось, что я заметила за нами слежку. «Девятка» цвета мокрого асфальта держалась прямо за Маринкиной машиной и ехала на той же скорости, что и мы. Мне это совсем не понравилось. Кто это?
Впереди я увидела машину ГАИ. Пожалуй, мне впервые захотелось, чтобы меня остановили для проверки документов. Бог услышал мои молитвы, мент махнул жезлом, я притормозила, Марина проехала вперед. Сообразит, наверное, что я прекрасно знаю дорогу к ее дому. Только мне не очень хотелось, чтобы она начинала поиски денег без нас с Лариской… И как все-таки хорошо, что я не оставила пистолет у себя. Надеюсь, Маринка вспомнит, что его следует выбросить.
Я вышла из машины, как обычно, сменив плоские туфли на уличные на девятисантиметровом каблуке, обворожительно улыбнулась гаишнику, не забыв истину, что гаишник – он ведь тоже мужик. Этот, похоже, любил маленьких женщин – как все высокие мужчины. Маринка исчезла из виду, «девятка» проследовала за ней. В «девятке» сидело двое крепких молодых парней. Я смогла запомнить только две последние цифры номера.
Сексапильно покачиваясь на своих каблучках, я протянула менту права и поинтересовалась, что случилось и есть ли ко мне претензии. Претензий ко мне не было, просто обычная проверка документов. «У владельцев наших машин почему-то никогда не проверяют, – подумала я, ни разу не видевшая гаишника, останавливающего «Жигули» или «Москвич». – А вот как приличная иномарка – так сразу же». Я несла какую-то ахинею, источая легкий аромат «Мадам Роша». Гаишник, похоже, ничего не слышал и смотрел не в документы, а на меня. Потом он решил проверить номер двигателя, открыл капот, я стояла рядом, показывая коленку. Номер двигателя он проверял на моей коленке – по крайней мере, мне так показалось. Наконец мы расстались, тепло распрощавшись. Мне пожелали счастливого пути, я ему – спокойного дежурства.
Когда я подъезжала к дому Марины, то увидела «девятку» цвета мокрого асфальта, выезжавшую из-под арки, ведущей к ней во двор. Номер я с такого расстояния разглядеть не смогла. Не знаю, обратили сидящие в ней парни на меня внимание или нет, но они повернули в другую сторону и исчезли из виду. Оказавшись во дворе, я увидела Маринкину «шестерку» перед ее парадным, высунула голову из машины и подняла глаза на окна ее квартиры. Свет почему-то не горел. В мое сердце закралось нехорошее предчувствие. Я тут же, простояв перед Маринкиным подъездом не больше нескольких секунд, отъехала в соседний двор, а оттуда набрала на своей трубке Маринкин домашний. Никто не отвечал. Мне это совсем не понравилось.
Лариска угрюмо молчала всю дорогу, а тут спросила:
– Чего мы к ней не идем? Заберет же себе все деньги.
– Подожди, мне надо подумать, – оборвала я сестрицу.
Я решила подождать с полчаса, понаблюдать за въездом в Маринкин двор, периодически позванивая ей, а поэтому выбралась из соседнего двора и, выключив огни, поставила свою машину на некотором отдалении, у кромки тротуара, в ряду других железных коней, но так, чтобы видеть интересующую меня арку.
Лариска курила одну сигарету за другой, продолжая рассказывать мне, какая сволочь этот Андрюша Храповицкий, сколько она из-за него натерпелась, как долго убирала квартиру, которую после Маринкиного визита придется снова приводить в божеский вид, как пререкалась с Маринкой и так далее, и тому подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17