– Понятия не имею, – ответил он. – Он сообщил только, что в третьем вагоне.
– А дорогая вам женщина? – с улыбкой повернулся капитан к Туманову.
Валентин Петрович, тоже расплывшийся в улыбке, сообщил:
– На пятнадцатом.
«Труп на шестнадцатом, – подумал Серегин. – Все сходится».
– А госпожа Хилтунен? – повернулся он к Бужинскому.
– Тимофей! – крикнул адвокат прибывшему с ним молодому человеку, беседовавшему с мордоворотами.
Тимофей тут же присоединился к компании.
– Да? – Он посмотрел на капитана.
– На каком месте едет госпожа Хилтунен? – повторил свой вопрос Серегин.
– На тринадцатом, – сообщил Тимофей.
– А убили человека с какого места? – поинтересовался адвокат Туманова.
– С шестнадцатого, – сообщил капитан. – Так что, господа, вашим знакомым совершенно точно придется задержаться. Ваш друг, – обратился он к Окороку, – наверняка ехал на четырнадцатом. В противном случае вас с адвокатом тут не было бы.
Окорок пожал плечами.
– Они вам звонили? – спросил Серегин.
– Звонили, – кивнул Туманов. – А как вы думали, капитан? Труп среди ночи валится на голову женщинам. Естественно, они просят их встретить. Надеюсь, вы сейчас их надолго не задержите… после всего, что они пережили… Мы оставили вам свои координаты – и готовы помочь, чем сумеем. Но и вы поставьте себя на место Лены, Сергея и госпожи… Хилтунен. – Туманов посмотрел на Бужинского, как бы вопрошая, правильно ли назвал фамилию. Тот кивнул. – Леночка, по крайней мере, об этом деле ничего не знает. И она сейчас точно не в состоянии отвечать на вопросы.
– Как и Вера Григорьевна, – тут же вставил Бужинский.
Прибывшие на перрон еще несколько человек встречающих у милиции никакого интереса не вызвали – после разговора с такой колоритной компанией. Эти встречающие были людьми явно друг с другом незнакомыми. Носильщики быстро пробегали со своими тележками мимо места остановки третьего вагона: им не хотелось лишний раз обращать на себя внимание милиции. Все ждали «Красную Стрелу».
Наконец показался долгожданный состав. Третий вагон остановился у встречавшей его компании.
В первом купе появилось Ленино лицо: она сидела у самого окна. Девушка тут же постучала в стекло. Валентин Петрович помахал ей рукой. Милиционеры внимательно посмотрели на «дорогую женщину».
– Очень даже ничего, – заметил молоденький сержант. – Только что она нашла в этом старпере?
– Деньги, – вполголоса ответил лейтенант. – Ты на вторую взгляни.
В окне появилась дама в бриллиантах, по всей вероятности, госпожа Хилтунен, как решили милиционеры. Дама сделала некий неопределенный жест рукой и тут же вышла из купе проводника.
За ней показалось усталое мужское лицо. Мужчина с унылым видом помахал Константину Романову и опять опустился на сиденье. Пассажиры начали выходить из вагона.
Следовавших в других купе представители правоохранительных органов группами провожали на Московский вокзал, записывали там их данные и задавали рутинные вопросы. Для этого специально прибыло подкрепление: обычный наряд не справился бы с подобной работой.
Капитан Серегин, лейтенант и молоденький сержант взяли на себя троих попутчиков покойного.
Кроме того, у вагона остались фотограф, эксперт-криминалист, врач и еще несколько человек из транспортной милиции – ведь требовалось выставить оцепление и отогнать от вагона зевак.
* * *
Представившись, капитан Серегин попросил Лену, Веру Григорьевну и Сергея Куприянова остаться в вагоне: через несколько минут он сам или его коллеги поговорят с ними. Но постараются закончить все как можно быстрее.
– Я бедная старая женщина!.. – кричала увешанная бриллиантами дама. – Мало того, что по ночам в этих поездах трупы сверху теперь валятся, так еще и домой сразу же не уехать. Я потребую с железной дороги компенсацию за моральный ущерб. Мои расшатанные нервы… мое больное сердце…
«Да тебя вместо паровоза впереди состава пускать надо», – подумал Серегин.
– Такое ночью пережили, – пустила слезу Лена, – а нас еще здесь, точно преступников, держат. Я от разрыва сердца чуть на тот свет не отправилась! И нас еще допрашивать хотят! Кошмар! Ужас!
«Ничего, краля. А до разрыва сердца тебе так же далеко, как твоей попутчице. Вот мужские сердца разбивать ты, наверное, мастерица».
Куприянов молчал.
«Хоть мужик ведет себя по-человечески. Ни истерик, ни претензий».
В вагоне появился Туманов. Лена тут же повисла на нем.
– Капитан, – обратился Валентин Петрович к Серегину, – может, мы посидим в каком-нибудь купе, пока вы не освободитесь? Мы никуда не уйдем, но я не могу оставлять девочку одну в таком состоянии.
Серегин кивнул, понимая, что лучше иметь этого Валентина Петровича на своей стороне. Может, и видела что его дорогая Леночка.
Туманов, его адвокат и Лена заняли первое купе.
– Ну что, козел недотраханный, проснулся все-таки? – вместо приветствия обратилась «бедная старая женщина» к Бужинскому. – Пошли во второе купе. Вещи мои бери. Вот эти две сумки и канадского енота. Живо поворачивайся. Хоть бы причесался, хрен-блин. Ты посмотри на себя в зеркало. Кто станет с тобой серьезно разговаривать? По одежке встречают, между прочим, а ты выглядишь не как адвокат, а как пугало огородное.
Вера Григорьевна с Бужинским скрылись во втором купе.
Последними к проводнику зашли Окорок и его адвокат, пожали руку Куприянову. Секунду назад Константину хотелось заткнуть уши: голос бывшей жены разносился на весь вагон (если не на весь Московский вокзал).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15