Игорь всегда принимался играть какую-нибудь роль, когда начинал откровенничать. Игра служила ему своеобразным щитом против психологических царапин.
- А теперь я осмотрелся, - продолжал Игорь. - Черт побери! Как слабо мы продвинулись вперёд в овладении личным счастьем, хотя ради человечества в целом перевернули вверх дном кучу чужих миров.
- Может быть, это хорошо, что не для себя, а для человечества? - поддразнил Лорка.
- А не пора ли всерьёз, на самом высшем научном уровне, заняться каждым отдельным человеком?
Он покосился на Лорку.
- Мне иногда кажется, Федор, что счастливым сейчас стать труднее, чем в каменном веке. Как тогда все было просто! Огонь в очаге, много жирного прожаренного мяса, безопасная пещера и женщина на звериных шкурах, жаждущая твоей ласки. Вот и счастье! А теперь? - Игорь скептически поморщился и махнул рукой.
- Кто спорит с тем, что счастливым сейчас стать труднее, чем в каменном веке, - тихо заметил Лорка.
- Тогда зачем все это? - сурово спросил Дюк, кивая головой на окно, за которым редкими иглами вздымались в небо многокилометровые здания.
И Лорка посмотрел в широкое окно.
- Счастье стало недоступнее, это правда, но оно и выше. Как эти дома выше средневековых хижин и даже небоскрёбов двадцатого века.
- Выше ещё не значит лучше, - буркнул Игорь.
Лорка, приглядываясь к нему, засмеялся:
- Тебя бы на недельку в каменоломни, в Древний Рим или Египет.
- Ну а если без каменоломен и без рабов?
- Можно и без каменоломен. Любимая работа, хороший отдых, истинная свобода - разве это не полноценный фундамент для счастья?
- То-то и оно, что фундамент.
- А ты думал, счастье принесут тебе на блюдечке? Кому оно нужно такое, дарёное? Настоящее счастье надо выстрадать, милый Дюк.
Игорь вдруг засмеялся.
- Вот уж куда-куда, а в страдальцы я не гожусь. - И с неожиданной проницательностью добавил: - Ну его к черту, это личное счастье. Скажи мне, рыжий ангел, почему ты смотришь на меня так испытующе? И о чем хочешь спросить, да никак на решаешься?
- Все боюсь потревожить твой душевный покой.
- А ты не бойся.
Лорка внимательно взглянул на него и деловито спросил:
- Перед тем как произошёл окончательный разрыв с Эллой, - Федор сделал неопределённый жест рукой в воздухе, - с вами ничего необычного не происходило?
Дюк, присматриваясь к Лорке, усмехнулся.
- Не видели ли мы вещих снов и небесных знамений? Не сходила ли на нас Божья благодать или, наоборот, не являлся ли к нам Вельзевул с предложением пожертвовать наши грешные души в фонд безработных, голодающих бесов?
Лорка, любовно смотревший на Игоря, мягко попросил:
- Не дури. Необычное запоминается само собой.
- Да нет, ничего необычного, - Игорь пожал плечами, - разве что были накануне в гостях у Теодо-рыча и пробовали его самодельное вино.
- И как, понравилось? - с любопытством спросил Лорка.
- Так себе. А вот Элке понравилось, она ведь страшная любительница всякой экзотики.
- Это верно, так себе, - проговорил про себя Лорка и поднял глаза на товарища. - Ты меня прости, но ещё один вопрос на ту же тему. Как у вас все-таки произошёл с Эллой разрыв? Ведь обычно бывают не только причины, но и поводы.
Игорь с некоторым удивлением взглянул на Лорку: Федору вовсе не было свойственно копаться в интимной жизни своих друзей и товарищей. Да и вообще такое не было приятно!
- Появился у неё близкий друг, - неохотно сказал он вслух. - Уж есть у них любовь или нет - не знаю, но влияние он на неё имеет большое.
- Любопытно, - пробормотал Лорка.
Игорь Дюк смотрел на него с недоумением.
- Федор, - сказал он просительно, - ну зачем тебе копаться во всем этом?
Лорка мельком взглянул на него.
- Тим погиб, Игорь.
- Что? - шёпотом спросил Дюк.
Лорка не удостоил его ответом, так и остался сидеть с опущенной головой.
- Тим? - Дюк неловко поднялся из кресла, оно упало. - Я думал, такие не погибают.
- Погибают.
Игорь поколебался, потом поднял кресло и пнул его ногой.
- Почему не сказал сразу? - спросил он, свирепея.
- Есть причина. - Лорка кивнул на кресло. - Садись. Да садись же и выслушай меня.
Лорка рассказывал не очень связно, а поэтому долго. Искреннее огорчение Дюка заставило его ещё раз заново почувствовать всю нелепость и неотвратимость гибели друга. Рассказывая, он понемногу успокаивался и приходил в себя. Дюк, ошарашенный неожиданным известием и поглощённый собой, сначала слушал Лорку вполуха, но потом как-то вдруг он уловил странную и страшноватую логику цепочки несчастий и неудач, преследовавших руководителей кикианской экспедиции.
- Погоди, погоди, - перебил он Лорку, хмуря брови, - ты подозреваешь, что Тима попросту убили?
- Нет, - сказал Лорка, - я не думаю столь прямолинейно. Возможно, его хотели просто вывести из строя, как вывели тебя, Барму, Сомова, и переборщили.
- Кому и на кой черт это могло понадобиться?
Лорка помолчал и теперь уже неторопливо и очень чётко рассказал о всех соображениях Соколова. О его консультации с ГКЗ и о том, что компьютер допустил возможность существования тайной организации, противопоставляющей свои интересы интересам человечества в целом. О подростковой автономии и о том, какую странную, жестокую роль могли сыграть эти подростки в период подготовки кикианской экспедиции. Рассказывая, Лорка с неприятным чувством отметил, что импульсивный Дюк как-то уж очень легко забыл о гибели товарища и слушал Федора со все более возраставшим интересом. Он даже поднялся из кресла и принялся ходить по кабинету.
- Соколов почти убедил меня, что все дело в Викторе Хельге и что ребята, решив восстановить справедливость, наделали непоправимых глупостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105