Роббинс мрачно кивнула.
– Небольшая ошибка в расчетах – и они генераторы поля прямо из корпуса вырвут, – пробурчала она, лишь самую малость преувеличивая.
Наконец все они это почувствовали – легкую зыбь и крен под ботинками скафандров. Первые четыре бледно-голубых огонька развернулись и направились к ним, напоминая неподвижное созвездие, становящееся все ярче на фоне черноты. Выплески бело-голубого пламени быстро расширились от пятнышек света до продолговатых гало, а потом все они вдруг погасли.
– На этих спасательных шлюпках горючее строго ограничено, – прокомментировал Редер. Взгляд на планки статуса справа и слева в его шлеме заставил его облегченно вздохнуть.
Грейферные поля их уже зацепили.
Спасательные шлюпки росли, словно бы набухая, пока пятнышки света не выросли окончательно и не сделались даже больше «спидов» – безликие продолговатые штуковины, по форме вроде тыквенных семечек, лишь с несколькими вентиляционными отверстиями на корме, только благодаря которым и можно было сказать, что это в своем роде космические корабли. Яркие световые узоры вспыхнули на панелях полетной палубы, но не привычные ориентиры для «спидов», а новые, подогнанные под размеры спасательных шлюпок. Редер хмыкнул от удивления.
– Я с ними поработала, сэр, – сказала Роббинс. – Подумала, что это время сэкономит.
– Отлично, лейтенант, – похвалил Питер.
Спасательные шлюпки коснулись палубы – или, скорее, почти ее коснулись, удерживаемые грейферными полями над самой поверхностью. Фактически они были невесомы, но это не отменяло их многотонной инерции. Запуск их в движение требовал серьезной работы – то же самое и остановка.
– Ну, народ, за работу! – воскликнул Редер.
Мужчины и женщины бросились вперед с носилками и волокушами, а некоторые сидели в тягловых тележках. Самые предусмотрительные прихватили с собой стяжные крюки и эпоксидку. Стесненный скафандром, Редер тяжело проковылял вперед, схватил дозатор и принялся наносить мазки связующего реагента на «подбородки» спасательных шлюпок. Таким образом тягловые тележки могли прицепиться и тащить шлюпки дальше на борт.
– Рано! – крикнул Питер. – Сперва они остановиться должны!
Голос Питера по командному каналу заставил водителя тележки быстро поставить ногу на тормоз. И тележка из тягловой мигом превратилась в толкательную, когда многотонная инерция спасательной шлюпки неотвратимо поперла ее к дальней переборке полетной палубы. Редер вздрогнул, когда она боком уперлась в обшивку, слегка ее деформируя, а затем остановилась, переворачиваясь.
– Живей, живей!
Еще спасательные шлюпки, и еще – некоторые в такой тесноте, что они, садясь, аж друг о друга терлись, а одна вдруг перевернулась, точно большегрузная цистерна, и, лишенная трения, пошла крутиться колесом по просторной полости.
– Держи ее! – рявкнул Питер, хватаясь за дозатор со связующим.
Затем он как можно выше подпрыгнул с кабелем в одной руке и дозатором в другой, а вес скафандра тянул его вниз. Оба-на – и блямба реагента размером с кулак уже притягивала кабель к корпусу спасательной шлюпки. Сразу полсотни рук схватили кабель, а одна необычайно умелая пара прикрепила другой его конец к пиллерсу на палубе, к которому обычно привязывали «спиды». Пиллерс держался, хотя Питер ступнями чувствовал, как стонет его композитный материал; будь на полетной палубе воздух, от этого звука могли бы барабанные перепонки полопаться. А так ему был слышан только нестройный гомон в интеркоме скафандра, свист системы жизнеобеспечения, обдувающей холодным воздухом его потный загривок, да его собственное затрудненное дыхание.
Наконец Питер заковылял дальше, следя за огромным окном в космос и чувствуя ужас, что предательски крался по его позвоночнику при виде того, как массивные спасательные шлюпки буквально расталкивают друг друга на скате у самого входа… а потом великое облегчение, когда он понял, им там так тесно только потому, что все они уже внутри. Вся сорок одна штука.
– Давай, давай! – Питер не был уверен, чей голос он услышал, когда огромные створки наглухо захлопнулись и воздух ураганом ворвался на полетную палубу. Очень может быть, что и свой.
Благодарение Богу, спасательные шлюпки были сконструированы так, чтобы выгружаться как можно стремительней. Выпуклости их верхних палуб раскрывались точно цветки, а днища просто расщеплялись посередине, и две их половинки обвисали по бокам. Это мигом сгрузило раненую команду «Неустрашимого» на палубу. Люди с «Непобедимого» бросились вперед, загружая носилки и тут же волоча их к теперь уже открытым переходным шлюзам. Санитары бежали рядом с носилками, прилаживая дозаторы с кровью и делая инъекции. Временами кто-то из них останавливался, изрыгал проклятие или просто качал головой, после чего переходил к следующему пациенту. Питер открыл лицевую пластину шлема и тут же об этом пожалел. Множество ожогов и свежих ран даже огромную полость полетной палубы наполнили жутким запахом склепа.
Питер как раз направлял группу людей с носилками, которым, судя по их виду, самим бы носилки не помешали, когда Ван Чунь-мэй, старпом, тронула его за плечо.
– Простите, вы капитана Монтойю не видели? – спросила она.
– Она была в номере сорок первом, сэр, – ответил ей один из санитаров. – В самой последней шлюпке.
– Тогда она должна быть вон там, – сказал Редер, указывая и сразу же направляясь к наружной двери. – А что случилось, сэр? – спросил он, когда Ван торопливо зашагала бок о бок с ним.
– Один из шести баков с антиводородом на «Неустрашимом» совсем плох, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114