– Сэр, у меня нет опыта разведывательной или полицейской работы… – начал он.
– Я знаю. Но до получения каюк-то достоверных доказательств я к ним обращаться не хочу. На данный момент у меня есть только высокий процент поломки деталей и несколько несчастных случаев, один из них со смертельным исходом. Но у нас тут новый корабль, новая команда, мы еще даже в первый рабочий рейс не выходили. В контрразведке мне скажут, что это вполне ожидаемо.
Питер кивнул. «Наверняка скажут», – подумал он.
– Но я уже очень давно служу в Космическом Отряде и точно знаю, что на моем корабле что-то подгнило. – Каверс буквально сверлил глазами Редера. – Вы здесь новенький, и у вас нет уз, привязанностей или конфликтов, которые могут вам помешать. Кроме того, мне сказали, что вы обладаете недюжинным мужеством и первоклассным инстинктом. Не думаю, коммандер, что насчет диверсанта я ошибаюсь. Хотя очень хотел бы. И если я все-таки ошибаюсь, надеюсь, вы поможете мне с этим справиться. А если нет – постараетесь выяснить, кто это.
Редер расправил плечи. С таким вотумом доверия – как он мог хотя бы помыслить об отказе? «Но я очень хотел бы знать, – подумал он, – кто еще в мой фан-клуб входит».
– Я сделаю все возможное, сэр, – сказал он.
– Не сомневаюсь, коммандер, – отозвался Каверс, снова призывая своего адъютанта. – Сегодня вечером по случаю вашего прибытия на борт у нас состоится «обед». В девятнадцать тридцать я пошлю старшину проводить вас в офицерскую кают-компанию. – Когда адъютант вошел, капитан встал из-за стола.
Питер тоже встал и отдал честь. Капитан ему ответил, его серые глаза одобрительно потеплели.
– Проводите коммандера в его каюту, – велел он адъютанту. – Вечером увидимся, – сказал Каверс Редеру, после чего опять сел за стол. Тут же сосредоточившись на каком-то рапорте, он явно выбросил коммандера из головы.
«Проклятье, – думал Редер, следуя за адъютантом по коридору, – а помнишь, ты прикидывал, нет ли в этом замечательном назначении какого-либо подвоха? Разве не славное было время? Время невинности, полное радужных надежд на будущее. И когда был тот золотой век? Минут сорок назад? Да, где-то так. Понятное дело, это было до того, как я узнал, что моего предшественника убили. И что мне предлагается вывести его убийцу на чистую воду».
Питер был и польщен, и раздосадован. «Мне казалось, работа бортинженера сама по себе будет не сахар, – думал он. – А теперь я еще и частный сыщик. Знай я об этом раньше, я бы не технические руководства, а детективные романы читал».
Впрочем, это было несправедливо, и Питер знал, что излишне остро реагирует, но он всегда так реагировал и всякий раз, если находилось время, начинал ворчать и раздражаться. Все больше этим тяготясь, он решил занять свой разум какими-то более конструктивными мыслями. Например: кто его рекомендовал?
Пожалуй, когда-нибудь он напрямую об этом спросит.
Адъютант остановился перед какой-то дверцей и отпер ее контрольным кодом. Дверца скользнула в сторону.
– Здесь стандартный замок, сэр, – сказал старшина.
Это означало, что для защиты своих апартаментов Редер мог применить голосовой код, капиллярное сканирование или набор символов на клавиатуре. Или, будь он параноиком, все вышеперечисленное одновременно.
Питер вошел в свою новую каюту, и адъютант было за ним последовал.
– Замечательно, – сказал ему Питер, остановившись сразу за порогом.
– Так точно, сэр. Итак, в девятнадцать тридцать я за вами вернусь.
Редер учтиво кивнул и надежно запер дверцу. Затем он повернулся оглядеть обстановку.
Впервые в его военной карьере ему не нужно было ни с кем делить каюту, и Питер не мог этому не порадоваться. Следовало, правда, отметить, что теперь, благодаря гуманным нравам Содружества, тюремные камеры предоставляли куда больше места, но все же, все же… «Полное уединение», – с наслаждением подумал Питер, глядя на единственную койку.
Каюта была распланирована с максимальной эффективностью в использовании пространства. Стол складывался к стене; в разложенном виде он открывал глазу встроенную в него клавиатуру и плоский многоцелевой стенной экран. Питер сунул руку под койку, откинул клапан и достал из специального отделения складной стул. Стоило ему лишь раз стукнуть им об пол, как стул буквально расцвел в новейшую эргономичную модель.
«Ух ты! – благоговейно подумал Питер. – Какое тут все новехонькое». Но тут он вспомнил про Окакуру, своего предшественника, и невольно скривился. «Почти новехонькое», – поправился он.
Редер сдвинул на себя пластиковую полоску на столешнице, и под ней открылся ряд дискет с данными. Несомненно, личные дела его подчиненных, а также отчеты о функционировании его отдела. Он начал было подтягивать к себе стул, но затем остановился и бросил взгляд на свой вещмешок.
«Надо бы для начала форму распаковать, чтобы все морщинки разгладились, – подумал Питер. – Да что за черт! Я всю эту ерунду распакую. На это всего несколько минут уйдет, зато потом можно будет с чистой совестью в документацию погрузиться».
После внешне совсем короткого отрезка работы с личными делами Питер посмотрел на время и с удивлением понял, что уже семнадцать ноль-ноль. Надо же, он добрых три часа корпел. Тогда он потянулся и размял плечи, решив предпринять небольшую пробежку перед тем, как принять душ и одеться для обеда.
Даже на краткое знакомство с личными делами тех пяти сотен людей, которым предстояло работать у него в подчинении, Питеру требовались еще десятки часов, однако те немногие, кого он успел изучить досконально, дали ему немало пищи для размышлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114