– воскликнул Редер, буквально корчась под ремнями, что притягивали его к сиденью стрелка. «Ага, – подумала Сара. – Вот оно, его долготерпение».
Она с легким сочувствием улыбнулась.
– Прошу прощения, коммандер Редер. У нас, у «психов», все по-другому. Мы сначала дожидаемся отвлекающего удара, а уж потом ускользаем.
– Но… – Тут он с трудом заставил себя замолчать и осел на спинку сиденья. – Ладно, лейтенант, это ваша птичка.
– Лиха беда начало, – пробормотал сидящий рядом навигатор.
При дрейфе с нулевым «жэ» конические дорожки, прочерченные на схематике голошлема, выглядели обманчиво мирными. На самом же деле они изображали то, как целая эскадрилья «спидов» на полном ходу несется к вражеским опорным пунктам, причем с максимальным уклонением – такими маневрами, которые напрягали пилотов и их машины на все сто процентов их возможностей. Позади них «Радклиф» и «Метьюрин» тоже вовсю разгонялись. Намного тяжелее «спидов», разгонялись они, разумейся, медленней, зато их мощные моторы и инерциальные компенсаторы гарантировали им более высокую скорость в дальнейшем, впрочем, удары лучевых орудий никто из них перегнать не мог.
Внезапно картинка в шлеме расплылась в хаос, туман, статику. Руки Сары напряглись на панели управления. Все «спиды» запускали контрмеры: визжачи, генераторы ложных сигналов опознавательной системы «друг-враг», бомбофуки, маяки, мнимые корабли. Все поле роилось призрачными судами, голосами, выкрикивающими команды с мокакскими кодами и тому подобным.
Информационные капсулы несли с собой вирусы, которые должны были посеять панику в системах управления и контроля если им удалось бы прорвать оборону мокаков.
– Лейтенант, это ваша птичка, но я все же предлагаю вам поскорее нас отсюда уносить. Мы не узнаем, сработало ли оно, пока оно не сработает, а тогда лучшее прикрытие и придумать будет сложно.
– Вас поняла, будет исполнено, – отозвалась Сара.
В конце концов, она не была пилотом «спида», который мог рисковать своей шкурой без хорошей на то причины. Хорошей причины у нее уже не имелось; так что Сара запустила моторы «психа» и в осторожном, но достаточно быстром темпе начала удаляться от орбитального форта мокаков. Форт бил почти наугад, и огонь был таким бешеным, что ее детекторная система пылала и переливалась как рождественская елка. Однажды все лампочки на корабле вспыхнули, когда мимо проревел тяжелый плазменный удар, а сразу за ним последовал буквально сантиметровый промах рентгеновского лазера от мины-ловушки. Оставшийся позади них модифицированный «ястреб» должен был проделать то же самое, что и мины – выстрелить одномегатонную термоядерную боеголовку, чтобы генерировать чудовищной мощности лазерный укол. Этот укол, однако, должен был иметь другую длину волны и нести с собой нечто большее, нежели обычное разрушение на том конце. Причем в неразберихе разрывов большой энергии и обманных контрмер этот ущерб должен был пройти незамеченным.
«Спады» не несли с собой ничего, кроме целого вороха помех и всевозможных уловок. Истребители были затарены огневой мощью под завязку, но они приближались слишком стремительно для точного прицеливания. Впрочем, при определенной удаче их ракеты «солнечный феникс» могли оказать определенный эффект…
Голошлем отключился после мига чистейшего белого света, ярче тысячи солнц. Сара сорвала его; фиксированные дисплеи на пульте демонстрировали то, как защитные экраны выжигаются под воздействием облака частиц и гамма-радиации, которое не уменьшалось, как это бывает после взрыва обычной боеголовки. Это воздействие все длилось и длилось, подобно излучению с поверхности новорожденной звезды.
– Газовая оболочка, – напряженно пробормотал Редер.
В условиях, минимально похожих на нормальные, они бы беспокоились о радиации, что пронизывала «псих» и их тела. Но теперь у них были более непосредственные заботы. Бомба типа «гостинец» преобразовывала миллионы тонн массы в стремительно расширяющуюся газовую оболочку. Не считая очень близкого радиуса, взрывы в космосе ударного эффекта не оказывали. А вот самоподдерживающаяся термоядерная реакция с такой колоссальной массой для толчка создавала свою собственную, хоть и скудную, но все-таки атмосферу, и если они были в пределах досягаемости…
Кромешный мрак.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Синтия Роббинс проверяла весь контрольный список вместе с одним из старших пилотов, прежде чем дать добро на вылет его отремонтированного «спида». Пилот, мягко говоря, был не в восторге от того, как нешуточно она в этот процесс погрузилась, и всячески ей это демонстрировал. На самом деле лейтенанту Роббинс вовсе не требовалось этим заниматься. Это была работа для простого техника.
Но Синтия логично рассудила, что если она не заставит этих пилотов как-то с ней взаимодействовать, они легко приобретут привычку совсем ее игнорировать и работать мимо нее, что наверняка понизит ее эффективность. «А мою эффективность, – размышляла она, – ничто понижать не должно». Кроме того, Синтия получала массу удовольствия от того, что она вынуждала пилотов это делать. Пусть даже мелкая месть за их гнусные подозрения была теперь отложена в сторону. Впрочем, не для таких дуболомов, как этот Фридрих. Небольшой, но приятный триумф на мокакской базе очень всему этому поспособствовал.
Задача проверки контрольного списка также могла проделываться компьютером, но коммандер Редер решил, что, занимаясь ею непосредственно, пилоты смогут избежать лишней самоуспокоенности. «А кроме того, – мысленно добавила Синтия, – так они меня не смогут избежать».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114