Мак-Кей взглянул на него. Почему Фурунео спрашивал, к кому
обратиться? Что он хотел этим сказать?
Потом Мак-Кей сообразил, что Фурунео сказал это в результате
логических размышлений. Нынешним директором Бюро Саботажа был Наполеон
Бильдун, пан спехи, человекоподобный только по внешнему виду. Тут Мак-Кей
повел себя как человек, считающий, что все разумные формы жизни должны
были произойти от обезьяны. Политическое соперничество между различными
разумными видами существ во времена наивысшего напряжения принимало
странные формы. В этом случае было целесообразно создать обширный
директорат.
- Спасибо, - сказал Мак-Кей. - Я не задумывался над этой важной
проблемой.
- Это очень важная проблема.
- Я понимаю. Итак, по моему мнению, в этом деле с нами должен
сотрудничать шеф нашего поискового отдела.
- Гайчел Сайкер?
- Да.
- Лаклак и пан спехи. Кого еще нужно проинформировать?
- Один из правовых отделов. Когда мы так туго натягиваем лук, они
должны получать всю информацию о наших действиях, - сказал Мак-Кей. - И
прежде, чем последует официальное решение, всем нам может прийтись солоно.
Фурунео кивнул.
- Еще кое-что.
- Что?
- Как я выйду наружу?
Мак-Кей повернулся к "половнику".
- Еще один вопрос, Фанни Мей. Как моему спутнику покинуть ваше
жилище?
- Куда он желает отправиться?
- Домой.
- Очевидные связи, - сказал калебан.
Мак-Кей услышал шипение воздуха, в ушах у него щелкнуло. Потом
послышался звук, словно откупорили пустую бутылку. Он огляделся. Фурунео
исчез.
- Вы... отправили его домой? - спросил он.
- Верно, - ответил калебан. - Прямо в нужное место. Быстрое
перемещение, чтобы избежать падения температуры.
Пот ручьями тек по лицу Мак-Кея. Он сказал:
- Мне хотелось бы узнать, как вы это сделали. Вы действительно можете
читать наши мысли?
- Я вижу только связи.
"Опять это выражение", - думал Мак-Кей; он обратил внимание на
замечание калебана о температуре. Проклятье! Воздух в этом помещении
закипает! Здесь было как в сауне. Одежда приклеилась к телу, кожа зудела,
в горле пересохло. Он вытирал лоб рукой, состоявшей, казалось, полностью
из воды. Он попытался вытереть руку о пиджак.
Мысль, что каждое разумное существо, которое когда-либо пользовалось
прыжковой дверью, должно умереть вместе с исчезновением калебана, тяжело
давила на его сознание. В этом воздухе был запах смерти. Каждый, кто
пользовался прыжковыми дверьми! Это были сотни тысяч разумных существ...
миллионы!
Или даже миллиарды. Точное число вообще было не известно. Верно ли он
понял слова калебана? Более чем вероятно. Смерть и безумие при
исчезновении калебанов достаточно ясно указывали, что другой интерпретации
ответа на его вопрос нет.
Звено за звеном ловушка захлопывалась. Она завалит вселенную
мертвечиной.
Светящийся овал над "половником" внезапно замерцал по краям,
сократился и исчез. Мак-Кей воспринял Это как проявление печали и
подавленности.
- Что-то не в порядке? - спросил он.
Вместо ответа позади калебана открылась круглая туманная труба
прыжковой двери. В отверстии стояла сильно уменьшенная женщина, видимая
словно в перевернутой подзорной трубе. Мак-Кей когда-то видел ее по видео,
когда получал инструкции по выполнению этого задания.
Он видел перед собой Млисс Эбнис. Она медленно двигалась в трубе,
залитая ярким красноватым светом.
Было видно, что косметологи со Стедиона хорошо поработали над ее
персоной. И Мак-Кей решил это проверить. У нее была фигура двадцатилетней
девушки. Феерические голубые волосы контрастировали с пухлыми
вишнево-красными губами. Большие зеленые глаза и острый прямой нос, на
котором были видны следы уменьшения хирургическим способом, находились в
странном контрасте друг с другом. Она была как отвергнутая королева,
старая и юная одновременно. "Ей должно быть, по меньшей мере, восемьдесят
нормальных лет", - подумал Мак-Кей. Косметологи создали страшную
комбинацию: мягкая, очаровательная юность и холодная, жадная властность.
Длинная одежда из серой, вышитой жемчугом ткани, при каждом движении
обтягивала ее стройное тело как блестящая кожа. Она приближалась.
- А, Фанни Мей, - сказала Млисс Эбнис, - у тебя гость. - Прыжковая
дверь придавала ее голосу хрипловатое растянутое звучание.
- Я Джой Кс.Мак-Кей, уполномоченный Бюро Саботажа, - сказал он.
Что-то мелькнуло в зрачках ее глаз. Она остановилась.
- А я Млисс Эбнис. Частное лицо.
"Частное лицо, - подумал Мак-Кей. - Эта потаскушка контролирует
промышленность по крайней мере двухсот миров". - Мак-Кей медленно
поднялся.
- Бюро Саботажа говорит с вами официально, - сказал он казенным
тоном.
- Я - частное лицо! - возразила она. Голос ее был высокомерным,
полным капризной обидчивости. Перед лицом этой очевидной слабости у
Мак-Кея дрогнуло сердце. Это была деформация характера, которая часто
приходит вместе с богатством и властью. У него был опыт обхождения с
такими людьми.
- Фанни Мей, я ваш гость? - спросил он.
- В самом деле, - ответил калебан. - Я открыл ему свою дверь.
- Я твоя временная хозяйка? - спросила Эбнис.
- Это так, вы наняли меня.
На ее лице появилось напряженное выжидающее выражение. Глаза
сузились.
- Очень хорошо. Тогда будь готов выполнить свой долг. Согласно нашему
договору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46