В лицо ему ударил холодный ветер, когда они вывернули из-под прикрытия легкого крейсера. Несмотря на холод, Джон вспотел. Ветер вызвал у него дрожь. Они не прошли и мили, как качка и рывки буксирного троса привели его желудок в полнейшее расстройство. Джон кашлял от вони выхлопов баркаса. Там был виден лишь рулевой, который стоял на корме и держал руль левой рукой.
Начинало темнеть, когда они миновали Олд Хед в Кинсейле. Джон отметил, что в поселке и вдоль побережья не было света. Впрочем, легкий крейсер, идущий наравне с ними дальше от берега, сверкал огнями, и Джону была видна решетка радара, вращающаяся круг за кругом. Джон втиснулся в угол кокпита, размышляя, как его встретят на берегу. У него был документ только на имя О'Доннела. Он лежал в небольшой заплечной сумке здесь, внутри каюты, приютившись там вместе с купленными в Бресте бельгийским автоматом, спартанским запасом обезвоженной пищи, сменой белья и аварийным медицинским комплектом, приобретенным на черном рынке.
К северу Джон видел сияние других кораблей. Их огни ярко выделялись на фоне спускающейся серой темноты. Когда они обогнули Олд Хед, в поле зрения попал шестисекундный блинкер в Балмане. На кабине баркаса включили прожектор, и Джону были видны вспышки его сигналов в зареве, заливавшем нос лодки. С Хэнгмен Пойнт замигал ответный сигнал. Баркас принял влево, прямо в горловину Кинсейлской гавани, и увеличил скорость, поскольку шел с наступающим приливом.
По правому борту Джон увидел маркерный огонь ниже развалин Форта Чарльза, один из тех причальных огней, что он хорошо запомнил. Сейчас было уже совсем темно, но серебряная луна давала достаточно света, чтобы выявить скользящую мимо береговую линию. Он ощутил поворот, когда они свернули к южной оконечности залива. На городском причале был свет.
Джон встал, держась за опорный брус. Буксирный канат резко ослаб, чуть не выбросив Джона за борт. Огни баркаса проплыли мимо него налево, и судно заняло позицию позади Джона. Внезапно вдоль пирса вспыхнул длинный ряд ослепительных огней.
Громкоговоритель баркаса проревел:
– Выберите буксирный конец, прежде чем запускать двигатель.
Джон пробрался вперед, свернул влажный трос и оставил этот спутанный клубок на фордеке. Промокший и замерзший, он прополз обратно к кокпиту и расчехлил двигатель, работая в тусклом свете единственной шестивольтовой лампочки в отсеке. Ему была видна приливная волна, несущая его к причалу. Прежний владелец шлюпки однажды продемонстрировал ему двигатель в работе. Джон заправил бак, установил регулятор и дроссельную заслонку, потом потянул за пусковой шнур.
Ничего.
Он потянул снова. Двигатель несколько раз чихнул и наконец завелся. По кокпиту поплыли клубы выхлопных газов.
Громкоговоритель позади него заорал:
– Причаливайте к парому ниже пирса. Побыстрее!
Джон осторожно выжал сцепление, и маленький двигатель начал работать, разворачивая нос шлюпки. По сравнению с баркасом это было очень медленно, но паром был совсем рядом. Он сообразил, что вдоль причала стоят вооруженные люди, другие солдаты столпились на пароме. Они выловили шлюпку, когда она стукнулась о причал.
– Оставьте двигатель включенным, – приказал один из людей с оружием.
– Слушаюсь.
Джон прихватил из кабины свой рюкзак и спрыгнул на паром. Один из стоящих там мужчин ухватил его за руку, чтобы поддержать, но дружелюбия в этом жесте Джон не почувствовал. Потом, словно они это уже проделывали много раз, мужчины закрепили трос на корме шлюпки и стали поворачивать ее нос до тех пор, пока она не развернулась в сторону открытого моря. Один из них прыгнул на борт и привязал румпель. Белая вода заволновалась, перехлестывая через паром мелкой волной, когда мужчина прыгнул обратно. Причальный канат перерубили топором, и шлюпка поплыла навстречу поджидавшему ее флотскому баркасу.
Внезапно от баркаса к шлюпке протянулась огненная дуга. Нос парусника исчез в ревущем пламени. Мачта упала, корма приподнялась. В свете с пирса был хорошо виден бешено вращающийся винт. Потом двигатель резко умолк, и парусник скользнул под черную воду. Баркас заложил крутой вираж вокруг места, где шлюпка нашла последнее успокоение, нацелив туда прожектора. Потом баркас затормозил и развернулся кормой к парому. Снова заревел громкоговоритель:
– Это один из ваших вернулся домой, мальчики. Увидимся на следующей неделе.
– Значит, это один из наших, так? – спросил пронзительный тенор с такими интонациями, что у Джона похолодело внутри.
Джон повернулся к причалу, чтобы взглянуть на говорившего, и обнаружил упершийся ему в грудь пистолет-пулемет. Оружие держал высокий тощий мужчина в джинсовых брюках, объемистой зеленой куртке и широкополой шляпе с завернутой наверх в австралийском стиле левой стороной полей. Он стоял у подножия трапа, ведущего вверх на причал, его фигура четко выделялась на фоне ярких фонарей. Тень, отбрасываемая широкополой шляпой, скрывала от Джона его лицо.
– Меня зовут Джон Гарреч О'Доннел, – сказал Джон, не прибегая в этой компании к ирландскому акценту.
– Он говорит, как янки, Кевин, – хмыкнул мужчина позади. – Даже если его и зовут О'Доннел, не следует ли нам скормить его рыбам?
– Решения здесь принимаю я, – заявил Австралийская Шляпа. Он старался на упускать янки из поля зрения. – И что же такого привело вас в прекрасную Ирландию, Джон Гарреч О'Доннел?
– Мой талант нужен сейчас здесь, – ответил Джон и задумался об угрозе, которой было пропитано все окружающее.
– Значит, вы вернулись на землю своих предков, – сказал Австралийская Шляпа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183