Быстрый взгляд на Годелинскую показал, что та смотрит на сидящую в стороне Фосс, отделенную от Хаппа пустым креслом. Однако прежде чем Сергей смог заговорить, Годелинская спросила Бекетта:
– Зачем запирать конюшню, если лошадь уже увели? – Она протянула руку и постучала по листу желтой бумаги, который лежал перед Бекеттом.
Хапп был очень возбужден этим вопросом.
– Да, – сказал он.
– Зачем теперь вводить жесткий карантин?
– Мы должны делать то, что говорит Безумец, – вмешался Лепиков.
– Действительно, это неразбериха, – кивнул Бекетт.
– Безумец упрочняет свое положение! – воскликнул Данзас.
– Перед тем, как сюда прийти, я немного посовещался с нашими людьми из Службы Безопасности, – сказал Бекетт. – Мы уже ничего не можем сделать с Северной Африкой от Атлантики до Суэца. Южная Африка под вопросом. Они сказали, что есть сообщение, будто курьер мафии заразил Йоханнесбург. Во Франции есть земли, вызывающие беспокойство. Южнее Рима вспышка эпидемии.
– А как насчет Англии и Ирландии? – спросил Данзас.
Бекетт покачал головой.
– Англия все еще пытается создать районы безопасности для своих женщин. Ирландия, очевидно, от этого отказалась. Сейчас там идет сражение между армией и ИРА. Белфаст… они пытались установить перемирие, но его уже прозвали «кровавой амнистией». Я просто не понимаю этих ирландцев.
– Расскажите им про Швейцарию, – предложила Фосс.
– Швейцарцы отрезали себя от мира, взорвали мосты и тоннели, закрыли свои аэропорты. Они установили военный кордон вокруг страны и, по сообщениям, убивают и сжигают из огнеметов всякого, кто попытается пройти.
– Столько убийств, – пробормотала Годелинская.
– Я слышал насчет Бретани, – сказал Лепиков. – Это и есть те неприятности, о которых вы упомянули в связи с Францией?
– Даже более того, – вмешался Данзас. – Отдельные префектуры изолировали себя на манер Швейцарии. Войска не подчиняются центральному командованию и удерживают… уффф…
– Полный распад, – прокомментировал Хапп.
– Вашингтон, округ Колумбия, сделал то же самое, его примеру последовал Нью-Йорк, – продолжил Бекетт. – Это жестоко, но, кажется, эффективно. – Он посмотрел на Лепикова. – А что произошло в Советском Союзе?
– Нас не информируют, – ответил Сергей. – Они просят, чтобы мы ускорили поиски Безумца.
– А что мы будем делать, когда его найдем? – спросила Годелинская.
– Я уверен, Сергей имеет в виду установление личности Безумца, – вмешался Хапп, стараясь придать своим словам новый тон близкого знакомства.
– Мы должны узнать его, как самих себя, – заявил Лепиков.
– Надеюсь, что даже получше, – добавила Фосс. Ее грудь заколыхалась, словно она захихикала.
Лепиков, забывшись, зачарованно уставился на ее груди. «Великолепная великанша!»
– Сергей Александрович, – обратилась по-русски Фосс, – вы пробуждаете во мне материнские инстинкты.
Годелинская чихнула, чтобы скрыть смех.
Бекетт, ощутивший возвращение враждебности между Фосс и Лепиковым, сказал:
– Сбавь обороты, Ари. У нас есть работа. Я хочу, чтоб мы изучили упоминания о террористах в письмах Безумца. Если это О'Нейл, то там должны быть наиболее резкие высказывания.
– Мы с коллегой выделили эти упоминания, – заявил Хапп. – Билл прав. Эти пассажи примечательны.
– Давай заслушаем их, Джо, – сказал Бекетт.
Хапп улыбнулся. Это был именно тот тон, который был ему нужен. Билл и Джо. За ними последуют Ари, Сергей и Дорена. Он взглянул на Годелинскую. «Возможно Дори?» Нет, Годелинская не была Дори, кроме, разве что, в постели. – Данзас вытянул из груды бумаг синюю папку.
– Вот самое существенное.
Лепиков поднял бровь при виде толщины папки и пробормотал:
– Самое существенное?
Данзас его проигнорировал.
– Мы берем оригинальные слова из контекста в целях нашего анализа.
Он прочистил горло, водрузил очки на нос и, наклонившись вперед, стал читать ясным голосом со следами британского акцента, выдававшего страну, где он изучал английский.
– «Их трусость скрывается ложью и вероломством», – Данзас поднял голову. – Это из второго письма. Для сопоставления пассаж из его третьего письма, где он говорит, – Данзас снова перенес свое внимание на страницу.
– «Они соблазняют людей верой в насилие, а потом предоставляют их всем репрессиям, которые могут повлечь за собой подобные слепые и совершенные наобум поступки».
– Акцент делается на трусости, – сказал Хапп. – Интересно. Думает ли Безумец, что его собственная месть труслива? Может, он просто вероломно нам лжет? А не рассматривает ли он даже себя самого как террориста?
– Я припоминаю ряд мест, где он упоминает о трусости, – добавила Фосс.
– Не может ли быть так, что с нами разговаривает его совесть?
– Вот еще одна цитата, – продолжил Данзас. – «Они совершают только такие преступления, которые не требуют истинной храбрости. Террористы подобны пилотам бомбардировщиков, которым не приходилось непосредственно смотреть в лица людей, своих жертв, расплачивающихся в муках. Террористы сродни помещикам, взимающим чрезмерно высокую ренту, которые…»
– Это еще что? – прервала его Годелинская. – Что такое помещики, взимающие чрезмерно высокую ренту?
– Интересный кусочек ирландской истории, – пояснил Хапп. – Это из времен английского господства. Самые плодородные земли были переданы английским помещикам, назначенным надзирать за выжиманием как можно большей арендной платы из крестьян. Взимание чрезмерно высокой ренты.
– Понятно, – кивнула Годелинская. – Простите, что перебила.
– А этот Безумец хорошо знает ирландскую историю, – хмыкнул Бекетт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183