– Тот же самый вопрос пришел в голову и мне!
Отец Майкл повернулся спиной к огню и глядел на комнату. Глаза его оставались в тени. Мальчик снова сел у камина.
– Я все спрашивал себя, – сказал Херити, – откуда ты столько знаешь об Ирландии?
– Дедушка.
– Родился здесь?
– Его отец.
– Где?
– В Корке.
Джон остановился, когда уже хотел повторить историю дедушки Джека о семистах винтовках. Это могло уже всплыть, как часть биографии О'Нейла. Когда он подумал об этом, все его тело оцепенело. Он знал, что в его поведении была некоторая безумная осторожность, хотя причина ее ускользала от него. Между О'Доннелом и О'Нейлом все-таки была связь.
«Я знаю то, что знал О'Нейл».
«Они были как родственники», – решил он. Это было беспокойное родство, связь, которой надо избегать.
– Значит, твои предки наполовину ирландцы, – сказал Херити.
– Чистокровные ирландцы.
– С обеих сторон. Ну не чудо ли это!
– К чему все эти вопросы, Джозеф?
– Считай это естественным любопытством, Джон. Я просто задумывался, где же ты занимался всеми этими штучками с микроскопами, и пробирками, и разными чудесными инструментами науки?
Джон взглянул на свет камина, виднеющийся вокруг темной фигуры отца Майкла, и на мальчика, сидящего неподвижно у его ног. Они выглядели, как силуэты позирующих фигур.
– Ну вот, он не отвечает, – сказал Херити.
– Это было в Вашингтонском университете, – сказал Джон. Это было достаточно безопасно. Весь этот регион был поражен паническим огнем даже еще до того, как он покинул Францию.
– И держу пари, ты был важной фигурой, – сказал Херити.
– Очень второстепенной.
– И как же ты избежал опасности?
– Я был в отпуске.
Херити посмотрел на него долгим, оценивающим взглядом.
– Значит, ты один из счастливчиков.
– Как и ты, – сказал Джон.
– У тебя были какие-то личные причины, чтобы приезжать сюда на помощь?
– Мои причины тебя не касаются!
Херити перевел взгляд в окно. Его слова имели особый подтекст.
– Вы правы, мистер О'Доннел. – Он улыбнулся священнику кривой улыбкой, которая в отблесках огня имела сатанинский вид. – Разве это не звучит, как одиннадцатая заповедь, святой отец? Не быть любопытным!
Отец Майкл продолжал молчать.
– Вы простите ирландцам их бедные сельские манеры? – спросил Херити.
Джон глядел на Херити. Джок практически сказал, что Херити был боевиком-«прово».
– В нашем мире есть всякие манеры, – сказал Джон. – Как сказал бы отец Майкл, можно простить что угодно, если это не отбирает у тебя жизнь.
– Мудрый человек, – сказал Херити, но голос его стал печальнее.
Отец Майкл сменил положение, потерев руки. Он взглянул сначала на Херити, потом на Джона.
– Вы не все знаете о нашем Джозефе Херити, Джон.
– Замолчите, священник, – сказал Херити.
– Я не буду молчать, Джозеф. – Отец Майкл отрицательно помотал головой.
– Наш Джозеф собирался стать важным человеком в этой стране. Он изучал законы, наш Джозеф Херити. Были такие, кто говорил, что когда-нибудь он будет первым из нас.
– Это было давно, и из этого ничего не вышло, – сказал Херити.
– Что изменило вас, Джозеф? – спросил отец Майкл.
– Вся эта ложь и обман! И вы были заодно с ними, Майкл Фланнери. – Херити компанейски положил руку на плечо Джона. – Здесь холодный пол, но сухой. Я буду дежурить до полуночи, а потом ты будешь бодрствовать до рассвета. Лучше мы проснемся пораньше и пойдем напрямик через поля, чем по дороге. Там есть тропы.
– Люди, за которыми охотятся, всегда узнают, где есть тропы, – сказал отец Майкл.
– И они узнают, что надо избегать людей, которые говорят слишком много, – сказал Херити. Он взял свой автомат, продел голову в пончо и с отвращением посмотрел на мокрую шапку на полу. Дождь больше не барабанил по крыше. Херити положил шапку поближе к огню и, выпрямившись, потянулся. Херити двигался, автомат вырисовывался под пончо острыми углами. – Поддерживайте огонь, – сказал он. – Я буду караулить на улице. – Он открыл дверь и вышел наружу.
– Когда-то он подавал большие надежды, – сказал отец Майкл. Используя свой рюкзак вместо подушки, он лег, протянув ноги к оранжевому свечению торфяного огня. Мальчик лежал, свернувшись клубком, как еж, спрятав голову в куртку, похожий на темную груду в углу у камина.
Джон последовал примеру священника. Мысли его были заняты настойчивыми вопросами Херити. «Ты не вспоминаешь о прошлом». Этот человек внимательно следил за ним. Джон начал вспоминать их разговоры, которые они вели в пути. Ничего случайного не исходило от Херити. Джон запоздало понял, что этот человек был тренированным специалистом по допросам, получающим ответы из реакции, которую он видел, так же, как и из слов, которые он слышал. «Он изучал законы». Грубые манеры, деревенский акцент – все это часть искусной позы. Херити копал глубоко. Джон заснул, думая о том, что же он мог выдать этому наблюдательному человеку.
Много позже Джон проснулся, думая, что слышал странный звук. Он схватил автомат, лежавший на полу рядом с рюкзаком, почувствовав холод металла. Джон сделал глубокий вдох, почувствовав близкий запах человека в замкнутом пространстве – аромат человеческого пота из-за долгих переходов и усталости, сваливавшей в сон, как только предоставлялась возможность. Он сел в темноте и положил автомат на колени.
Дыхание рядом. Сопение.
Огонь в камине уже погас.
Комната казалась темной камерой, в которой вдруг резко выделился скребущий звук. Вспыхнула спичка, и Джон увидел лицо Херити менее чем в метре от себя.
– Ты проснулся, – сказал Херити. Спичка потухла. – Ты можешь караулить внутри, Джон, если хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183