– Но сейчас, будь добр, полежи тихонько. Не трать силы.
– Впервые в жизни я с кем-то, я кому-то нужен – вам и команде, по-настоящему нужен, – прошептал Гарсия. – Ну и, конечно же, Беа. Но это уже другое.
– Тебе надо набираться сил.
– Зачем? Чтобы Джонни-Безопасность мог вытащить меня на расстрел?
– Я не из Безопасности, Джо.
– Он из ПсиБю, – вмешался Спарроу. – Его послали насесть на меня.
У Рэмси и челюсть отвисла.
– Я заметил это в тот день, когда впервые спустились ниже предельной глубины, – сказал Спарроу. – Мне это стало понятно по тому, как он наседал на Леса.
– Но он и из Безопасности тоже, – настаивал Гарсия. – Меня там лишь усыновили, – оправдывался Рэмси. – Я не мог… – Если проболтаешься, – погрозил Спарроу, – я тебя… – Я только хотел сказать, что не мог хорошенько расслышать, – сказал Рэмси. Он улыбнулся, потом снова нахмурился и поглядел на Гарсию. – Ты имел что-нибудь общее со смертью инспектора Безопасности? – Ничего. Бог мне свидетель.
– А как насчет диверсий?
– Это сделали мои старые «друзья», но только для перестраховки. – Он покачал головой. – Мне было поручено выдать расположение скважины, когда мы достигли бы ее. Я предложил, что сообщу тогда, когда мы уже будем в своих водах. Они до того собирались захватить нас в плен. – Как ты собирался сообщить им про нас? – спросил Спарроу.
– Подключив сонар к специальным образом переделанной ламповой панели.
– И когда же ты решил не сообщать им про скважину?
– Я и не собирался делать этого.
Спарроу облегченно вздохнул.
– Я приказал Беа взять детей и обратиться в Безопасность, как только мы выйдем в море, и с «Рэмом» нельзя будет связаться. Гарсия замолк.
– Попробуй заснуть, – сказал Спарроу.
Гарсия лишь фыркнул:
– Джонни, что там показывает твоя стрелочка?
Тот поглядел на капитана. Тот разрешающе кивнул.
– Возможность смертельного исхода, – сказал Рэмси.
– Возможность смертельного исхода, – повторил Гарсия.
– Но уровень радиации в крови снижается.
– Хочешь, мы закатим тебе сейчас повышенную дозу дефосфатов и декальциатов? – спросил Спарроу.
Гарсия поглядел на него с иронией.
– Хотите подольше потянуть эту глупую битву? – он усмехнулся. – Если хотите колоть, валяйте. Только лучше морфий, шкип. Дадите? – Его усмешка превратилась в ухмылку черепа. – Зачем вам возиться со мной? Спарроу вздрогнул, потом сделал глубокий вдох. – Для него это единственный шанс, – сказал Рэмси. – Если только можно назвать это шансом.
– Ладно, – сказал Спарроу. Он подошел к шкафчику с лекарствами, отобрал шприцы и вернулся.
– Морфий, – напомнил ему Рэмси.
Спарроу поднял ампулу, показывая ему.
– Спасибо вам за все, капитан, – сказал Гарсия. – Одна просьба: вы не присмотрите за Беа и ребятишками?
Спарроу быстро кивнул, наклонился и сделал уколы: один, два, три.
Они следили за тем, как действует наркотик.
– В машине еще осталось восемь перемен крови, – сказал Рэмси.
– Установи максимальную скорость прохождения.
Рэмси отрегулировал вентиль.
– А теперь, Джонни, я хочу услышать всю эту историю от тебя самого, – сказал Спарроу, не отрывая взгляда от Гарсии. – В принципе, вам все уже известно.
– Я хочу знать все детали.
Рэмси подумал: «Выдерживать роль в стиле „плаща и шпаги“ было бы смешно. Спарроу вычислил меня уже давно, скорее всего, виной тому Гарсия. Я же метался вслепую, не сознавая этого. Или сознавая?» К нему вернулось непонятное чувство опасности.
– Ну? – настаивал Спарроу.
Чтобы собраться с мыслями, Рэмси спросил:
– Насколько подробно?
– Начни с самого начала.
Рэмси внутренне скрестил пальцы и подумал: «Вот он – кризис. Если Спарроу и вправду психически ненормален, он сорвется. Но рискнуть надо. Я не знаю, как много ему известно. Проколоться нельзя». – Начинай немедленно, – настаивал Спарроу. – Это приказ. Рэмси тяжело вздохнул и начал от звонка доктора Оберхаузена и совещания у адмирала Белланда в первом отделе службы Безопасности. – А эта телеметрическая аппаратура? – спросил Спарроу. – Что же она рассказала обо мне?
– Что вы как бы часть подлодки. Вы реагируете не как человек, а будто один из механизмов или приборов.
– Так я машина?
– Если хотите – да!
– А ты полностью доверяешь своей черной коробочке?
– Выделения желез не умеют лгать.
– Надеюсь, что это так. Но вот интерпретация может быть ошибочной. Не думаю, что ты правильно отградуировал ее, когда мы находились на глубине. – Что вы хотите этим сказать?
– Ты помнишь тот день, когда чуть не сошел с ума у себя в мастерской? Рэмси вспомнил свои страхи, невозможность даже шевельнуться, успокаивающее влияние Спарроу. Он кивнул.
– Как бы ты назвал это состояние?
– Временный нервный срыв.
– Временный?
Рэмси удивленно поглядел на Спарроу.
– А что общего здесь с нашей проблемой?
– Мог бы ты сказать, что твое поведение на борту «Рэма» всегда было разумным?
Рэмси почувствовал, как горячая кровь прилила к лицу.
– Капитан, а какая машина вы сейчас?
– Счетная, – ответил тот. – А сейчас послушай меня, слушай внимательно. Здесь, на подводных буксировщиках, мы, как человеческие существа, обязаны приспосабливаться к огромному психическому давлению, при том оставаясь дееспособными. Мы уже адаптировались. Одни в большей степени, другие в меньшей. Одни – по-своему, другие – как-то иначе. Но каким бы ни был способ адаптации, всегда остается одна проблема: с точки зрения людей, живущих давлением, наша адаптация не выглядит как нормальное поведение. – Как вы знаете об этом?
– Уж знаю. Как ты сам наблюдал, моя личная адаптация машиноподобна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70