Он был шириной метров в десять, в форме желоба, как будто специально прорыт. Так выглядят реки с опасными обитателями. Очевидно, они прочищают и углубляют русло, много раз протискиваясь по нему. Но здесь берега ручья поросли кустами. Живший в нем дракон уже несколько лет как мертв.
Я посмотрел на воду и подумал, стоит ли пить такую. Мысль о том, что вода может быть грязной, вызвала у меня отвращение, и я решил, что, наверное, на самом деле не хочу пить. К тому же я использовал это желание как предлог, чтобы отойти от Мавро. Вспоминая его рассказ, я чувствовал, как меня охватывает холодок.
Я пошел вдоль берега ручья, размышляя о Ксавье, обреченном вечно искать часть своей личности. Чувствовал себя опустошенным и физически, и эмоционально. После стольких лет жизни я все еще ищу страсть, сильную и животворную. Что я чувствую сейчас? Пустоту? Наверное, просто ощущаю насилие, которое ожесточает человека, сказал я себе. В Панаме все вокруг было полно насилия, но я не ожесточался.
«Это моя броня, — подумал я. — Что-то во мне отключает чувства, делает меня недоступным». Я устал и почти галлюцинировал. Казалось разумным пожертвовать сном, чтобы что-то почувствовать. Я решил, что холодная ванна мне поможет. Раздеваясь, я терял равновесие. Оставил защитный костюм на берегу и вошел в воду. Ручей оказался глубже, чем я предполагал, и через два шага я погрузился с головой. Проплыл немного, ни о чем не думая, но тут какое-то существо, твердое, как камень, задело меня за ногу. Я торопливо вернулся к берегу и натянул брюки. Достал мачете и прислонился к дереву, закрыл глаза, пытаясь отдохнуть.
Купание не принесло мне облегчения. От холодной воды онемели руки, я не чувствовал мачете. Попытался ощутить что-то, но слышал только холод, отдельные капли, ползущие по коже, ветер, играющий на груди, от него затвердели соски. Но этого недостаточно. Мне нужны вовсе не физические ощущения.
Мне нужна страсть, которую я испытал, когда Тамара в симуляторе засунула мне в грудь крошечное чудодейственное сердце. Тогда я себя чувствовал более живым, чем в любой другой момент своей жизни. «Научись свободно владеть мягким языком сердца». Но я не мог согласиться с ее словами. Нельзя упражняться в сочувствии, как упражняешься в ударах по мячу. Сама эта мысль казалась мне нелепой. Однако чувства у нее были настоящие. Она дала мне испытать настоящее чувство, и я тосковал по нему, как наркоман по зелью.
Не размышляя, я направился к лагерю Тамары, к холму, над которым висели наблюдательные воздушные шары Гарсона. Взял с собой только мачете и шел в одних брюках, без защитного костюма. Шел по густому лесу, руководствуясь только своим инфракрасным зрением. Земля влажная и густо усыпана сосновыми иглами. Я двигался почти беззвучно. Подошел к основанию холма и обнаружил небольшую поляну, густо поросшую папоротником и туземными травами. Вверху зашуршали листья, и я замер. С холма навстречу мне сбежало косматое существо, похожее на оленя, его преследовало другое, большего размера, полусобака — полумедведь. Этого хищника я видел в симуляторе, он охотился на снежных полях. И в симуляторе мой лазер только рассердил зверя.
Существа пересекли поляну, мне негде было укрыться. Я схватился за мачете. Косматое травоядное пробежало мимо, задев мою левую руку. Голова у него очень похожа на оленью.
«Теперь хищник нападет на меня», — подумал я и приготовился. Но хищник следил за добычей и даже не посмотрел на меня. В последний момент я решил не привлекать его внимания и не рисковать, ударив его мачете. Он пронесся мимо с запахом грязи и чеснока.
Плеснула вода в ручье, зашумели кусты на том берегу. Я долго ждал. Не знал, насколько часто здесь встречаются большие хищники, и не хотел увидеть еще одного выше на холме. Такой зверь не сможет переварить меня, усвоить мой протеин и жир. Но ведь он об этом не знает.
Я решил, что лучше поговорить с Тамарой утром, и вернулся к своей броне. Веки у меня отяжелели, в глаза словно насыпали песка. Полчаса спустя я подошел к берегу, где оставил снаряжение. Местность заросла кустами, и я пробирался через них. Услышал, как, перекрывая шум воды, хрустнула ветка. Я так хотел спать, что не был уверен, слышал ли это на самом деле. Приближаться не хотел, но понимал, что должен взять свое снаряжение.
Я крикнул:
— Кто здесь? — хотел испугать животное, прячущееся в кустах. И тут же женский голос со странным акцентом отозвался: «Кто здесь?», и его подхватило много женских голосов: «Кто здесь? Кто здесь? Кто здесь?»
Я подумал — нелепая мысль, — что несколько японок выследили нас и теперь крадут мою одежду. Прыгнул в кусты и оказался лицом к лицу с существом, похожим на гигантского паука или краба. Черное в тусклом освещении, высотой по пояс мне и метра два в поперечнике, две огромные клешни толщиной с мое туловище. И в каждой клешне по небольшому кусту. Существо размахивало ими, словно преграждая мне дорогу. Мягким женским голосом оно произнесло: «Кто здесь? Кто здесь?» И, по-прежнему держа перед собой кусты, попятилось к ручью.
Их были десятки, этих гигантских крабов, все они держали перед собой в клешнях кусты и повторяли: «Кто здесь?», пятясь к воде.
Я так удивился, что застыл неподвижно. У каждого краба у основания жвал есть орган, состоящий из нескольких трубок, оттуда и слышится голос. Последним крабам я крикнул:
— Анжело! — Они повторили: «Анжело! Анжело!» и с берега ушли в воду.
Детали защитного костюма были разбросаны вокруг. Гигантские крабы растащили их. Я собрал их и пошел к лагерю. Абрайра не спала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171