Ворон с плаката смотрел одобряюще. Позади, Ханна убавил громкость своих воплей до тихого сипа и кулем сполз на пол. Пахло кровью и еще каким то смрадом. Оскалившись, Дмитрий подошел к гуру, и перевернул его на спину. Жестокий основатель, жестокой секты должен видеть был видеть свою смерть. Но Рамена опоздал. Глаза Ангелайи на испачканном кровью лице были пусты и стеклянисты, и смотрели уже не на Дмитрия - в вечность. Пока Рамена дрался с Ханной, лежащий на бетонном полу лицом вниз Просвещенный Ангелайя, отец и бог одноименной секты, наводившей страх на весь город успел тихо скончаться. Что это было? Инфаркт, инсульт, аневризма? Петр Васильевич был пожилым человеком.
Возле двери брат Ханна тяжело и мучительно испускал дух, одной рукой держась за отсутствующий глаз, а другой подхватывая вываливающие из живота кишки. Ключи от наручников Рамена нашел в кармане бездыханного Накимы и с облегчением скинул оковы. К этому времени Ханна совсем притих, а в комнате пахло как на бойне в разгар трудовых будней. Бросив быстрый взгляд на дверь, Дмитрий подошел к Ангелайе, и стащил с него сутану, под которой оказалась давно не глаженная клетчатая рубашка и грязные джинсы. Труп гуру остался лежать под вновь возникшим на плакате его портретом, где он по-прежнему улыбался, теперь с того света. Накинув сутану, с объемистым капюшоном, взяв из кармана, мелко подрагивающего руками, брата Ханны ключ от двери и покинул вотчину Просвещенного Гуру, тщательно заперев ее за собой. С накинутым капюшоном Рамена быстро прошел вдоль коридора, важно кивая в ответ на приветствия редких послушников. На входе, два охранника открыли было рты, дабы что-то спросить, но увидели цвет сутаны и предпочли промолчать. Оставаясь в их видимости, Дмитрий спокойно шел, а когда завернул за угол побежал, на ходу избавляясь от пропахшей смертью сутаны. Труп Ангелайи и двух его верных псов обнаружили лишь к вечеру, когда робкий двоюродный младший послушник, поскребся в дверь, с сообщением о прохладительных напитках Великому гуру. Когда гуру не отозвался. Возникал мгновенная паника, так что дверь вышибало уже человек пятнадцать, ругаясь и мешая друг другу. И из этих пятнадцати только трое потенциальных ренегатов устояли на ногах, увидев открывшуюся картину. Как вели Рамену, почти никто не видел, и потому лишенная главы секта стала лихорадочно подыскивать авторов этого, без всяких сомнений заказного убийства. Мигом всплыли фамилии трех известных городских колдунов, работников спецслужб, и главаря Босха. Устроив скорбный плач для всех, без исключения, послушников, на сборном совете осиротевшие Ангелайевцы порешили, что только кровная месть может удержать секту от распада. И весь следующий день из подвалов извлекалось и освобождалось от смазки оружие, а под парадную цветастую одежду застегивались бронежилеты. На второй день воины Просвещенного Ангелайи (без промедления произведенного в бессмертные небожители) выступили в свой крестовый поход против всех сразу.
3.
Замерший в глубокой тьме Мартиков напряженно нюхал ночной влажный воздух. Уходящая вдоль улица напоминала сейчас лунный пейзаж и словно целиком состояла из резкий очерченных теней. Сама луна, круглым фонарем висела на небе, потихоньку ползла, карабкалась в зенит и свету ее не мешали легкий серебристые облачка, которые тоже словно светились. Мохнатая звероватая глыба, которая когда-то была полнеющим приближающимся к пятидесяти годам старшим экономистом, выражала легкое удивление и недовольство. В воздухе неприятно пахло этой ночью, да где-то вдалеке лаяли яростно собаки, словно кто-то поставил себе целью умертвить четвероногих, доведя до их припадка от ярости. Но мозг, сознание под этим шишковатым и приплюснутым черепом были теперь человеческими, и работал этот мозг хорошо, как никогда раньше. Тело к бывшему состоянию так и не вернулось, но не это волновало теперь Павла Константиновича. Все равно оно идеально подходило для поставленной задачи - ловкое, неутомимое. Он любовался пейзажем, а чуткие уши ловили сонмище различных звуков тихих и громких, нейтральных, привлекательных и угрожающих. Громыхал автомобильный дизель, где-то совсем вдалеке вроде бы гремел гром. В воздухе витало напряжение, так что вполне возможно, что скоро ливанет. Сверху мягко светили звезды, теплые и мерцающие этой ночью конца лета. Мартиков мог любоваться звездами, смотреть на луну с тихим очарованием, без дремучих инстинктов то и дело захлестывающих сознание. Было так хорошо просто любоваться звездами. И он собирался продолжать это делать. Сегодня, и завтра ночью, и послезавтра. А днем внимать зелени лугов, встречать и провожать светило. Ради этого, ради сохранения в себе человека, он бы готов на все. Нынче он загрызет собрата по разуму. Живого, думающего, может быть не утратившего чувства прекрасного, человека. Не впервой, если вдуматься. Той серой тени, что выскочила из Мартикова несколько дней назад это казалось нормальным, ей это даже нравилось. Но как сделать подобное самому? Он даже в школе не любил драться, умудряясь уходить от конфликтов. Не подставлять собственное лицо под удары - таким было его жизненное кредо. С ненавистью вспомнил своих работодателей, те так и не показали лицо. Боялись показать или... не имели его. Такой странный запах в последние дни. У волчьей половины он вызывал лишь смутную тревогу, а вот Мартиков пытался анализировать. Запах чувствовался везде, из чего можно было заключить, что нечто разлито в воздухе. Как газ, как испарения. Очень тонкий аромат, и только наделенные звериным нюхом чуют его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200