Художница осторожно сняла картину с мольберта и поставила в угол, после чего отправилась в ванную отмываться. Идя через тихую и пустынную большую комнату, она с ледяным спокойствием осознавала как близка к полному умопомешательству. Нет, это был не стресс, не обычная женская истерия – это было что-то тихое, подспудное и ледяное.
Логически выверенное безумие, если хотите.
– Помнишь, Николай Петрович обещал зайти? – спросила мать днем.
– Ага…
– Так, он завтра может…
– Пусть заходит, – сказала Анна, – я приготовила ему шикарную картину. Очень-очень реалистическую.
– Вот и хорошо, – сказал мать, душевно, – вот и славно.
Николай Петрович пришел в пятницу. За час до его прихода Анна поставила на мольберт одну из своих старых картин, и для эффекта прикрыла покрывалом. Безумие-безумием, а портить себе будущее нельзя – с серьезным лицом подумала она – Анна рисовальщица, логичная до отвращения.
Внутри она чувствовала пустоту, которую все время хотелось заполнить смешком или словом – все равно каким. Ощущение как после наркоза мир яркий и незнакомый. Предметы казались гипертрофированными. Проблемы куда-то исчезли, наверное, испугались света.
Николая Петровича Анна ждала со смешливым нетерпением, с какими ожидают начала циркового представления. Почему так? Объяснить не могла, да и не хотела.
Николай Петрович поднимался по лестнице – уверенно и вальяжно, шагами человека который многого достиг в жизни, и еще много достигнет. В холеных руках с золотым перстнем на пальце он нес светлое будущее Анны.
Вот он позвонил в дверь – один раз, без спешки. И сразу подбежала мать, засуетилась, заговорила-затараторила, рассыпаясь в приветствиях.
И, чуть ли не ведомый ею под руки, Николай Петрович проследовал в комнату Анны – большой и представительным, очень видный, пахнущей дорогим одеколоном. Увидев Анну, он покровительственно улыбнулся и провозгласил ободрительно:
– О! А вот и наше юное дарование! Художницей хочешь быть?
– Хочу… – тоненько сказала Анна и улыбнулась.
От улыбки этой Николай Петрович слегка увял, но задора и важности не утратил.
– Ну что ж, – представительно молвил он, оглядывая комнату с некоторой неприязнью, – давай, показывай, что у тебя есть… Посмотрю, так сказать, оценю…
Мать, выглядывала из-за его широкой спины и вся лучилась невменяемой радостью.
Замахала руками – показывай скорей.
– А вон на мольберте, – с той же улыбочкой указала Анна.
Чуть нахмурившись, Аннино светлое будущее – Николай Петрович – наклонился и взяв промасленное полотно двумя пальцами с идеальными обработанными ногтями, потянул на себя.
Полотно упало. Анна вдруг заметила что картина, которая должна быть на мольберте стоит в углу, понуро наклонившись.
Николай Петрович молчал. Он смотрел на картину. Он не мог произнести ни слова. Анна улыбалась. Лицо матери медленно принимало удивленное выражение.
Пауза затянулась. Солнечные лучи медленно ползли по комнате и норовили лизнуть ноги присутствующим. На пороге комнаты Дзен бесстрастно медитировал на колышущиеся случайным сквозняком занавески.
Николай Петрович издал странный визгливый звук. Анна иронично приподняла бровь.
Николай Петрович хрюкнул, а потом из его голосовых связок вырвалось первое за последние две минуты слово:
– Мама… – тонким-тонким голосом выдавил из себя Николай Петрович, а потом, покачнувшись, начал неотвратимо падать, утаскивая в свой прощальный штопор Анино будущее.
Он упал на ковер, глаза его закатились. Мать в ужасе смотрела на распростершееся на ковре тело.
Анне стало совсем покойно. Она миновала неподвижного Петровича и, подняв мольберт, пошла к выходу.
– Куда ты, доча? – севшим голосом спросила мать.
– Николаю Петровичу не понравилось, – указала Анна на тело, – картину надо доработать.
И, неся в руках выпятившийся ужас, она пошла к дверям. Как была – в домашних тапочках.
На середине пути ее накрыло и мир померк, потерял очертания, утонув в черной, как смола дымке. На миг Анна пришла в себя во дворе, когда стоя на знакомом пятачке рисовала дом. Руки ее увлеченно работали, мозги перегорали и источали сизый дым, очень похожий на тот который был при сжигании картины.
Анна рисовала и рисовала, как есть криво, а потом подняла голову и вдруг поняла, что все это время рисовала чистую правду.
Дом рос. Он разбухал, взмывал на все новые и новые этажи, и маленькие его окошки источали багрянец, он терял прямоугольную форму, становился округлым, серо-лишайчатым, отвратительным. Он стремился поглотить все и вся вокруг. Он нависал, наступал – огромный черный зверь со множеством пылающих глазок-окон. Он становился все выше и выше, и тень его пала на Анну и она закричала, потому что понимала, что произойдет дальше, а она не хотела… не, еще рано… слишком рано…
Дом накрыл ее, чернота пала на тающий мир и закрыла Анне глаза.
Кисть выпала из руки и утонула в пропитывающемся тьмой снеге.
Юную художницу Анну Воронцову нашли лишь час спустя – она сидела в тающем снегу, промокшая, выпачканная в краске и совершенно невменяемая. Следующие несколько недель она провела в психиатрической клинике с диагнозом: «параноидальная психопатия на фоне острого нервного расстройства», где добрые люди в белых халатах и с острыми шприцами быстро доказали ей, что все происшедшее являлось плодом ее расстроенного рассудка.
Она приняла это объяснение с радостью, и после ускоренного курса лечения быстро пошла на поправку.
Мать приходила к ней каждый день и подолгу баюкала в своих нежных руках, плача и приговаривая:
– Ах ты мое дитяко… красавица моя… доченька…
А Анна прижималась к ней, и тоже плакала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197