Больше того, она ему была сейчас нужна как воздух и поелику как можно нуднее. Кроме того, хотелось увидеть лица живых людей.
Кино прервалось блоком рекламы, в котором жизнерадостные, холеные псы восхваляли очередные безумно вкусные, питательные, богатые поливитаминами, попросту замечательные собачьи корма. Лай шел непрерывно и Альма на своем коврике заинтересованно дергала ушами. Она-то была совершенно спокойна.
Забыв про завтрак, Красноцветов стал собираться. Одел теплые носки из собачьей шерсти, вязаный жилет из шерсти собаки, которые связала ему бывшая жена (он ностальгически вздохнул, вспомнив покинутую супругу – она была хрупкой, невысокой женщиной, с серыми глазами, светло серыми волосами, почти белой, лишь с легким оттенком серого, кожей и всегда предпочитала очень яркую, серо-стальную помаду).
Также, кряхтя, нацепил кусачий пояс из собачьей шерсти, что в сырую погоду очень хорошо помогал от ревматизма, полосатый шарф из неизвестного бобика, китайскую кожаную куртку из кожзаменителя (коровья кожа была заменена на шкуру шавки из ближайшей подворотни, он был уверен), а на голову нацепил меховую шапку из собачьего меха и задумался над тем, не будет ли жарко.
Телевизор продолжал лаять – реклама корма для собак что-то очень уж затянулась и длилась уже минут двадцать. Иногда ее, правда, перебивали рекламы собачьего шампуня от блох, и слезоточивые ролики общества охраны собак. Красноцветов с облегчением ощущал, что мозг больше не кажется музыкальным инструментом с перетянутыми струнами.
Пожелав Альме хорошего дня, Алексей Сергеевич некоторое время помялся под дверью, а потом храбро открыл ее. Разумеется, никаких иных пространств за ней не обнаружилось – только крашенная унылой краской лестничная клетка да дверь соседской квартиры.
Которая, впрочем, тут же отворилась с немузыкально-потусторонним скрипом явив серый (о, да!) полумрак прихожей и Марью Ерофеевну Касаткину, которая в свободное от забивания баков соседям время работала на городском вещевом рынке.
– О! – сказала она с жутковатым энтузиазмом, увидав одетого в собачий мех Красноцветова, – а я как раз до вас! Тут новость такая, не поверите, о собачке вашей, кстати, как ваша собачка?
– Хорошо, – ответил Красноцветов, – лапа уже зажила.
– Да я ж не о лапе! – воскликнула Марья Ерофеевна и триумфальным жестом воздела в холодный воздух подъезда яркую упаковку неизвестного продукта, – Вам, кстати, почтальон не заходил?
– Не выписываю периодических изданий, – молвил Алексей Сергеевич, напряженно вслушиваясь в недра чужой квартиры. Он был уверен – оттуда доносился собачий лай.
– Ой, да при чем тут издания! – соседка махнула неразгаданной упаковкой перед носом Красноцветова, – приходил тут один, с толстой сумкой на ремне. О вас все спрашивал.
Пришлось на него гавкнуть, чтоб отстал!
И она шутливо гавкнула, плотоядно ухмыльнувшись Красноцветову. Тот похолодел. Лай раздавался все громче. Алексей вдруг заметил, что у Марьи Ерофеевны явно слишком много волос и они жесткие и вьются мелкими кудряшками.
– Что за упаковочка то… – слабо молвил он, чтобы нарушить молчание.
– А корм, корм для собачки вашей! – и Марья Ерофеевна, улыбнувшись еще шире, поднесла пакет к самому носу Красноцветова. Тот сморщился – корм вонял отвратительно, но было, однако, в нем нечто… притягательное, воскрешавшее целый сонм ненужных воспоминаний.
– Замечательный корм, – вкрадчиво добавила соседка, – корм для настоящих собак.
Поливиталины, кальций, углеводороды и мясная мука. Пальчики оближешь! Я и своей бы дала, но вам я считаю, нужнее.
– У вас нет собаки… – вымолвил Красноцветов.
– Ой, да я и сама бы съела. Это ж такая вещь – плохо не сделают! Ну что, берете?
– Беру! – непослушными губами сказал Алексей Сергеевич и резким движением выхватив пакет из рук соседки, быстро зашагал вниз. Мир вокруг снова поплыл. Красноцветов понял, что он больше ничего не хочет слышать про собак. Совсем ничего.
Навстречу ему аккуратными прыжками взбиралась на ступеньки древняя бабулька с десятого этажа. Поравнявшись с Красноцветовым, она пожелала ему доброго утра, для чего ей понадобилось вынуть из вставных челюстей изжеванную ручку пакета с продуктами. Два других она несла в руках, опасно покачиваясь при прыжках. Красноцветов деревянно улыбнулся ей и поспешил мимо, однако не удержавшись, оглянулся.
Короткий хлястик от пальто божьего одуванчика оторвался и вилял при движениях как живой. Мозг Красноцветова опасно затрещал и он поспешил отвернуться.
На площадке четвертого этажа разместились похожие на соты пораженных киберпанковой зависимостью пчел, почтовые ящики. Алексей вспомнил про почтальона и ему пришла в голову идея отпереть собственный ящик. Идея более чем глупая, если учесть, что почту Красноцветов и вправду не выписывал. Но на этот раз, стоило лишь повернуть ключ, как на руки ему лег яркий глянцевый листок. Рекламная брошюра?
С тяжело бьющимся сердцем Алексей Сергеевич вгляделся в текст так пристально, словно от этого зависело его дальнейшее существование:
"Вас беспокоят волосы? Этот ужасный пух, который, кажется, угнездился везде! На груди, под мышками и, конечно, в местах бикини! От него жарко, он колется, он доставляет вам настоящие страдания! Так и хочется прибегнуть к крайнему средству – машинке для стрижки.
Остановитесь! Зачем уродовать себя, когда современные технологии нашли замечательный выход! Итак, мы представляем уникальную триминг-расческу «Нежная прополка» от компании «Тримминг Лабс» – корпорации с более чем полувековым стажем на поле стрижки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197