Стараясь говорить, как можно спокойнее, он продолжил:
– У вас стоит на ремонте вражеский корабль, нашедший убежище в нейтральном порту. Согласно международным законам он должен быть отправлен в море через два дня. Вы будете строго соблюдать закон, сэр?
Двайт вздохнул:
– Филадельфия далеко, а закон, может быть, еще дальше. Здесь закон то, что им называют местные жители.
– Что означает…
– Если я попытаюсь арестовать французское судно с двумя моими констеблями, то вспыхнет бунт, и меня, того и гляди, еще выбросят из окон муниципалитета. Недавно у наших жителей из-за англичан пропало судно, а еще двух наших парней ваши силком завербовали в матросы. Кроме того, не хотел бы поднести фитиль к пороховой бочке под названием Кит Шредер.
– Я думал, вы джентльмен, – пробормотал Кидд.
– Владелец трех судов и складов, – продолжал Двант, – к тому же он умеет правильно оформить все бумаги на груз, чтобы, миновав английские корабли, достичь французского порта. Здесь многие ведут с ним дела, и я не хочу, чтобы он стал мне поперек дороги.
– Итак, вы хотите сказать, что ничего не можете поделать? Выходит, француз может оставаться здесь сколько захочет?
Итак, в угоду местным воротилам пират останется ненаказанным. Через несколько дней «Крепкий» вынужден будет уйти, тем самым позволив пирату продолжать свои злодеяния. Кидд кипел от негодования.
Двайт приподнял миролюбиво вверх ладонь.
– Постойте, я ведь не сказал, что ничего не могу сделать. Я выборное лицо, а вы пришли ко мне по делу. Я извещу губернатора в Хартфорде, но на это требуется время, вы же понимаете, какие у нас дороги. Тем не менее я наделен властью, я попробую созвать городское собрание, чтобы на нем все обсудить, не следует ли комитету общественной безопасности принять меры, чтобы предотвратить возможные враждебные действия против нашего города. Потребуем, например, чтобы француз перебрался в какое-нибудь другое место. Но никаких обещаний, мистер Кидд. Однако вы в свою очередь должны откровенно сказать…
Двайт внезапно остановился и прислушался. Где-то за темными ночными окнами раздавались неясные выкрики и барабанная дробь. Чиновник подошел к окну и отодвинул чуть в сторону складной ставень.
– Плохо дело, – пробормотал он. – Республиканцы. Видимо, им явно не по духу ваше пребывание тут.
Кидд пристально посмотрел в окно. Горящие факелы мелькали перед окнами, при их свете были видны шагающие, размахивающие руками и что-то выкрикивающие перед зданием муниципалитета люди.
– Пусть только сунутся сюда, трусливые псы. Вы не поможете мне, сэр?
Мужчины подошли к окнам, чтобы закрыть ставни. В комнате сильнее почувствовался запах задутых свечей. Из глубины комнаты появилась служанка с прижатыми от страха руками к лицу.
– Не бойтесь, Мэри. Мы в безопасности, – успокоил ее Двайт и выдвинул ящик стол. Кидд заметил металлический блеск лежащего там пистолета.
– Они здесь только потому, что сильно накачались даровым виски Шредера. Как только оно выветрится у них из голов, они уйдут.
Двайт чуть приоткрыл ставень.
– Вы только посмотрите! Они нацепили себе на шляпы трехцветные кокарды! Их носят только республиканцы. Ясно, кто их поддерживает.
Шум приближался, барабанная дробь участилась, сквозь закрытые ставни ясно доносились возбужденные крики и смех. Внезапно послышался резкий удар и звон разбитого стекла, затем разлетелось еще одно стекло. Двайт помрачнел и выругался:
– Бьют окна. Я им покажу, Шредер ответит мне за это.
Но тут случилось то, что и предвидел Двайт: действие выпитого виски пошло на убыль, и толпа стала быстро рассеиваться.
– Очень сожалею, мистер Кидд, за причиненное беспокойство, – с достоинством сказал Двайт. – Но в моей стране свобода слова ценится превыше всего. Спокойной ночи, сэр.

Кидд неважно спал ночью, на рассвете его разбудил петушиный крик. Он вышел на улицу и прошелся перед домом, разминая кости. Его сразу обнаружила шайка сорванцов и опять принялась дразнить, однако Кидд лишь ухмыльнулся и помахал им по-приятельски рукой. Вскоре озорникам надоело над ним смеяться, и они убежали по своим делам. Чуть погодя один мальчишка вернулся и остановился неподалеку от Кидда. На взгляд Тома, ему было лет десять, не больше.
– Вы англичанин? – внезапно спросил мальчик.
– Да. Я родом из Гилфорда, графство Суррей, – ответил Кидд.
– А как называется ваш корабль?
– Он называется «Крепкий» – это шестидесятичетырехпушечный военный корабль флота Его величества. А я служу на нем пятым лейтенантом, так что ты должен обращаться ко мне «сэр»!
– Слушаю, сэр, – четко, по-военному ответил мальчик. – Меня зовут Питер Мюллер.
Они шли рядом.
– Как вы протаскиваете под килем человека?
– Что? Нет, парень, сейчас матросов уже не протаскивают под килем, их порют, – усмехнулся Кидд.
– А вас когда-нибудь пороли? – с широко раскрытыми глазами спросил Пит.
Кидд заколебался, об этом было не очень приятно вспоминать.
– Да, много лет тому назад, когда я еще не был офицером.
Пит кивнул с серьезным видом.
– Я хочу поступить на военно-морской флот, как и вы. Но мой отец говорит, что у нас нет военного флота, – пояснил он с неожиданной прямотой.
– В Королевском военном флоте есть американцы, приятель, так что ты можешь…
– Нет, сэр! – горячо воскликнул Пит. – Я не стану служить королю Георгу, да и вообще любому королю, не только вашему.
Кидд усмехнулся, а мальчик бросился наутек Томас дошел до конца улицы, повернул за угол и, к своему удивлению, обнаружил, что стоит перед торговой пристанью и пришвартованным к ней французским капером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113