Он может просто уехать, сказав: «Позаботьтесь о ней», и его напарник, не ведающий угрызений совести, не думающий о последствиях и лишенный воображения, провернет это грязное дело.— Чего же вы хотите, Вернон?Вернон взглянул на закрытую дверь внутренней комнаты.— Пойду, пожалуй, расспрошу ее прямо сейчас, — сказал он со вздохом. Вытащив из кармана наволочку, он медленно и решительно развернул ее, после чего натянул на голову. Это была желтая наволочка с узором из крупных ярких цветов. Дырки для глаз приходились на центры двух маргариток.— Захватите свечку, — посоветовал тощий негр. — Там темно.Вернон вошел во внутреннюю комнату. Он спотыкался, потому что из-за наволочки не видел своих ног.Валери Грин стояла в дальнем углу.— Вам это даром не пройдет! — выкрикнула она.— Уже прошло, — ответил Вернон с легким злорадством. Он когда-то видел такую сцену в кино.— Когда я отсюда выберусь…— Если выберетесь, — сказал он и с удовольствием отметил ее испуг. — Для этого нужна самая малость: покладистость.— Что это значит? — Ее глаза сверкнули.— Не волнуйтесь, — тоном превосходства проговорил он, — я не замышляю покушение на вашу девичью честь. Мне известно, как американки берегут ее.— Известно?— Я пришел, чтобы поговорить о храме.— О десполиации! — Она задиристо шагнула в его сторону, будто готовилась напасть. — Вы белизец, но вас не волнует наследие собственного народа!— Почему вы решили, что я белизец? — спросил Вернон с нарочито техасским выговором.— Не дурите, я знаю, кто вы такой.— Или думаете, что знаете.— Скажите-ка мне одну вещь.Он упускал нить беседы: теперь уже девушка начала расспрашивать его. Но вернуть все на место он не мог.— Да?— Вернон — это ваше имя или фамилия?За дверью послышался смешок.«Проклятые трещины!» — подумал Вернон и сказал, как говорят актеры, играющие ирландцев:— Не имя и не фамилия, ясно? Лица вы не видите, голос не опознаете и не докажете ниче…— Это мы еще посмотрим, — ответила она и горделиво сложила руки на груди.— Слушайте, — сказал он, — вот вы тут болтаете о наследии. А известно ли вам, чем занимается Кэрби Гэлуэй? Он все распродает.— Вы от этого лучше не становитесь.— Ладно, скажу вам правду: я белизец.— Разумеется, мне это известно.— Я хочу спасти этот храм от Кэрби Гэлуэя и сохранить его для своего народа.— А вот и нет, иначе вы не стали бы запирать меня тут. Вы с вашим Инносентом Сент-Майклом.«Ого! — подумал Вернон. — Она полагает, что и Сент-Майкл тоже в деле. Хорошо, коли так».— Пустяки, — сказал он. — Главное в том, что вы ездили на участок Гэлуэя, верно?— Разумеется. Храм именно там, где я предсказывала. А вы опростоволосились с вашими водостоками, сдвигами, оползнями и всем прочим.Вернон не схватил эту наживку, напомнив себе, что он не Вернон. Он спросил:— Храм ценный? С сокровищами?— Откуда мне знать? Этот человек прогнал меня, набросился с мечом в руках…— С мечом?— Ну, такая штука, вы знаете… — Она рубанула рукой воздух.— Мачете, — подсказал тощий негр из соседней комнаты.— Не лезьте вы! — заорал Вернон и хлопнул себя по заду свободной рукой.Голове становилось жарко в проклятой наволочке. Жарко в прямом и переносном смысле. Он упустил все нити. От этой бабы не откупиться. Силой ее тоже молчать не заставишь. Разве что… Ой, и как же его угораздило ввязаться во все это!— Хорошо, пока достаточно, — сказал он, пятясь к двери. «Я поеду туда, — думал Вернон. — Сегодня же. Не знаю, как мы проглядели этот храм. Если повезет, я уже нынче ночью найду нефрит и золото на пару сотен тысяч американских долларов. А завтра сбегу из страны, начну новую жизнь там, где меня никто не знает, и уже не совершу тех ошибок».Но он знал, что ничего этого не будет. Куда ему бежать? К кому? Зачем?— Оставьте мне свечу, — попросила Валери Грин.— Что? — Вернон очнулся от своих дум. — Нет, она вам не нужна. — Он машинально подтянул свечу поближе к себе и едва не поджег наволочку. Толкнул дверь. Та не подалась. Его напарник запер ее. Понимая, что начинает превращаться в посмешище, он неохотно постучал.— Кто там?— Открывайте, черт дери!Дверь открылась, и Вернон напоследок еще раз зыркнул на Валери сквозь дырки в наволочке.— Мы еще встретимся, — пообещал он.— Мне надо в туа…Тощий негр уже запер дверь. Вернон поставил свечу на место, не потушив ее, хотя тут было светло.— Я должен возвращаться, — объявил он.Тощий негр кивнул на дверь.— Мне этим заняться?— Конечно, вы же ее сюда привезли. Теперь мы просто не можем отпустить ее разгуливать по городу.— Скажите это вслух, Вернон. Скажите, чего вы хотите?Ему не давали уйти от ответственности. Он посмотрел на деревья, лианы, кусты, на пышную листву, чернеющую в оранжевых лучах заката.— Она должна умереть, — пробормотал он и торопливо зашагал прочь от хижины. ДОМА Груда почты. Взломщики, слава богу, не залезали. Сосед приглядел-таки за кошками и цветами. Уф-ф! Молоко скисло, ну да это ерунда. В остальном все хорошо. А среди записей на автоответчике — веселый звонкий голос Хайрэма: «Сгораю от любопытства. Позвоните, как только войдете».— Боже, — сказал Джерри. — Вряд ли мне сейчас до него.— Понимаю, но давай уж сразу с этим покончим, — ответил Алан.— Могу я, по крайней мере, сперва принять душ? Мы распаковаться не успели.— Иди принимай, а я позвоню Хайрэму и выпрошу полчаса. — Алан чувствовал себя виноватым из-за того, что так напускался на Джерри там, в Белизе.— Ну, спасибо! — Джерри уже стало лучше от бокала виски и от сознания того, что он — дома, среди милых сердцу безделушек.Хайрэм жил тремя этажами ниже. Полчаса спустя Джерри, в черном китайском халате с драконами, открыл ему дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61