За храмом нужен присмотр, иначе он превращается в груду камня.— Особенно в джунглях, — сказал Кэрби.— Правильно. Наносит землю, начинает расти всякая всячина, потом вянет, гниет. Снова земля, снова растительность. Дожди вымывают раствор, и вся постройка рушится к чертям. Был храм, а теперь холм. Храма и не видно.— Слушайте, ребята, — сказал Кэрби, — вы сами жили в городах и покинули их, не забыли?— Мэдисон и Хьюстон. — Томми поджал губы. — Я говорю о наших городах. Ламанай, Тикаль. Живописные места.— Живописные обряды, — вставил Луз.— Ну, не знаю, — произнес Кэрби. — Не в обиду вашим предкам будь сказано, но я бы не хотел жить в городе, где людей приносят в жертву.— Почему?— Я ведь тоже человек.— Хм, — ответил Луз, и они замолчали, очевидно осознав разницу между участниками обряда и его созерцателями.На другой день Кэрби пришел в себя, поцеловал Розиту и улетел, чтобы снова стать пилотом и попытаться вылезти из лужи, в которую его усадил Инносент Сент-Майкл. А спустя две недели он с горящими глазами примчался обратно в Южную Абилену и привез с собой еще два капроновых пакета. Здесь он поделился с Томми и Лузом своими замыслами.
— Привет от Розиты, — сказал Томми, устав ждать, когда Кэрби переведет дух. — Она интересуется здоровьем твоей жены.— Увы, улучшений нет, — отвечал Кэрби. — Было еще два сильных припадка, и на нее опять надели смирительную рубашку. Неважные дела.— Я передам Розите, — сказал Луз. — Она очень озабочена состоянием твоей женушки.— Да, я знаю.— Что-нибудь неладно с двумя вчерашними покупателями? — спросил Томми.— Да нет, они все проглотили, — ответил Кэрби. — Сегодня днем я увижу их и окончательно обо всем договорюсь. Труднее будет с другим парнем.— С каким?— Вчера получил записку. Он должен был приехать на будущей неделе, и вдруг ни с того ни с сего приезжает сегодня.Томми перевел его слова, и они очень расстроили всех присутствующих.— Вот ведь задница, — сказал Луз.— Святая правда, — ответил Кэрби. — Но его уже не остановить. Придется как-то задержать парня в Белиз-Сити и сделать так, чтобы он не встретился с этими двумя. А сюда его можно привезти завтра. К этому времени все должно быть готово.— Успеем, — пообещал Томми. — Те двое особо не копались, не то что иные из твоих приятелей.— Они даже не нашли каменный свисток, — вставил Луз.— Самое главное — поле. Оно должно выглядеть так, будто на него редко садятся самолеты. А там видны следы «Синтии».— Ладно, заметем, — сказал Томми.— Хорошо. И вот что, Томми, — серьезно добавил Кэрби, — бросай эти свои штучки, ладно? Хватит высовываться из кустов. Если б эти парни увидели тебя вчера, их бы инфаркт хватил. А убивать покупателей невыгодно.— Уж и позабавиться нельзя, — проворчал Томми. ВОПРОС В ТОМ… — Вам нравятся устрицы? — спросил Сент-Майкл.— Очень, — ответила Валери. Инносент улыбнулся.— Я привожу сюда всех своих подружек, — сказал он. — До и после. Им нравятся устрицы, но после — больше.Валери не нашлась, что на это ответить, но после такого замечания твердые белые моллюски показались ей неудобоваримыми. Равно как и белое итальянское вино. Поэтому она набила рот салатом.Вкусный салат. Хороший ресторанчик на задах частного жилого дома — то ли встроенный в него, то ли пристроенный. Белые столики окружены цветами и другой растительностью, пол земляной, поэтому все растет прямо в зале. Тропические цветы гораздо ярче, чем цветы в Южном Иллинойсе.Подошла официантка — взглянуть, не нужно ли чего-то, и Инносент, обхватив ее ручищей, принялся поглаживать.— Так ты здесь теперь работаешь? — спросил он.— Совсем недавно, — отвечала официантка, маленькая веселая толстуха с очень милым личиком и красно-бурой кожей. — Устала день-деньской сидеть в конторе. Может, вернусь в Белиз-Сити.Инносент улыбнулся Валери.— Сьюзи любила устриц после, — сказал он и, стиснув ногу официантки, спросил: — Разве не так, малышка?Сьюзи захихикала, Инносент подмигнул Валери.— Но сама любовь нравилась ей еще больше.Сьюзи обменялась с Валери многозначительными взглядами.— Всякий мужчина считает себя чемпионом, — сказала она. — «Ну, дорогая, разве я не лучший? Разве я не самый-самый?» — «О, конечно, дорогой! О, да!»Под оглушительный хохот Инносента Сьюзи сделала жест, какой делают рыболовы, описывая добычу. Рыбешка получилась мелкая.Валери пришлось засмеяться. И съесть устрицу. Вопрос теперь состоял в том, придется ли ей завалиться в постель с Инносентом Сент-Майклом. Впрочем, «придется» — не то слово. Видимо, это будет своеобразной взяткой представителю третьего мира. Мздой за сотрудничество. Валери не очень разбиралась в механике таких дел, но поняла, что Инносент оставляет решение за ней, в то же время без излишней грубости подталкивая ее на единственно возможный путь. Она выпила еще вина. Инносент ослепительно улыбнулся ей.— Ну так что, Валери, нравятся устрицы?Она хихикнула, будто одна из его подружек. ЧЕРНЫЙ СУХОГРУЗ «Эта стела может оказаться очень ценной. Смотря в каком состоянии остальная ее часть», — сказал Уитчер. Тощий негр стоял у окна гостиничного номера и выглядывал на улицу. Прямо под окном был бассейн, в котором сейчас никто не купался. Отсюда нельзя было увидеть окна ресторана, но тощий негр и так знал, кто там сидит.«Их тут целая куча», — небрежно бросил Кэрби. Кассеты двух магнитофонов монотонно крутились. «Пошли дальше», — голоса смолкли, сменившись звуками одышки и шелестом травы на склоне холма. Тощий негр взглянул на столик, где стояли два магнитофона, потом опять с легким сожалением посмотрел в окно. В ресторане продолжалось совещание Кэрби, Уитчера и Фелдспэна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61