Место было, но я проехал мимо. Следующий перекресток выводил на Западную четвертую улицу — в четырех кварталах к северу от того места, где Западная четвертая пересекает Западную десятую, и в одном квартале южнее перекрестка Западной четвертой с Западной одиннадцатой, если у вас есть карта полицейского управления. На Западной четвертой одностороннее движение, и ведет она то ли на юг, то ли на запад. Я свернул на нее.
— Эй, — сказала Хло, — там же было где приткнуться!
— Траск или Слейд, — ответил я.
— Что?
— Эти убийцы. Один из них уже приткнулся напротив дома Арти.
Она изогнулась на сиденье и посмотрела в заднее стекло, хотя мы уже свернули за угол и успели проехать квартал, поэтому ей вряд ли удалось бы достаточно отчетливо разглядеть улицу перед домом Арти. Хло искоса посмотрела на меня и спросила:
— Ты уверен?
— Уверен. Я уже успел как следует познакомиться с этими ребятами.
— Перед домом Арти? Как они могли оказаться перед домом Арти?
— Они вездесущи.
— Они — что?
— А то, что ты рассказала дяде Элу, как я приходил сюда.
— Ой! — воскликнула Хло, но мгновение спустя обиженно добавила:
— О чем это ты говоришь? Откуда мне было знать.
— Ты не заметила, у Арти был свет?
— Не заметила. Я искала, куда приткнуть машину.
Я въехал на Седьмую авеню и подкатил к красному светофору. Остановка вполне меня устраивала, поскольку я все равно понятия не имел, куда ехать.
— В его доме есть черный ход? С параллельной улицы.
— Почем мне знать?
— Я не знаю, почем тебе знать!
— Разве нет никакого другого местечка? — спросила Хло.
Я покачал головой.
— Вчера ночью я подумал об Арти и ни о ком другом. Как насчет твоей квартиры?
— Извини, я делю комнату с двумя подружками, и обе с приветом. Не приведу же я туда мужчину среди ночи.
— Тогда я знаю, что делать.
Загорелся зеленый свет. На Седьмой авеню одностороннее движение к югу.
Я свернул на юг, проехал футов пять и снова остановился перед красным светофором.
— А что если по крышам? — спросила Хло.
— Чего?!
— Войдем вон в тот угловой дом, поднимемся на крышу и доберемся до дома Арти, а потом спустимся и попадем в квартиру.
Опять загорелся зеленый, и я снова свернул направо, на сей раз на Гроув-стрит, которая вела к Хадсон-стрит, где виднелся красный глазок светофора.
— Так можно всю ночь проколесить, — сказала Хло.
— Помолчи, я пытаюсь сообразить.
— Ну, тогда наша песенка спета.
— Ха-ха, — сказал я, — очень смешно.
Светофор, как это привыкли делать все светофоры, показал зеленый глазок, и я в который уже раз свернул направо. На Хадсон-стрит одностороннее движение к северу. Я проехал квартал до Кристофер-стрит и остановился на красный.
— Нелепость, — сказала Хло. — Можно же как-то пробраться туда!
— Например?
Мы замолчали, глядя на красный глазок светофора. Наконец он догадался, что надо сделать. Я поехал на север по Хадсон-стрит мимо Западной десятой улицы. Стоп! Западная десятая улица! Чарлз-стрит. Перри-стрит. Стоп!
Квартира Арти справа, в полутора кварталах от нас. Между Перри-стрит и Западной одиннадцатой нашлось место для стоянки. Оно было слишком мало, и я втискивал туда «паккард», как комок ваты — в коробочку из-под обручального кольца. Оказавшись, наконец, не очень далеко от тротуара, я заглушил и потушил все, что мог, и сказал:
— Ладно. Отсюда до дома два квартала. Давай подумаем, как туда войти.
Некоторое время мы молчали. Я сидел сложив руки и угрюмо смотрел на капот, зловеще поблескивавший в свете фонарей. В голову ничего не приходило.
Мне даже не хотелось думать о том, что бы такое придумать. Я был погружен в воспоминания о спокойных деньках, когда стоял себе в баре и смотрел по телеку, как Бэйби Лерой швыряет в Филдза жестянку с кальмарами.
— А может... — сказала Хло.
Вырванный из мира Бэйби Лероя, который как раз раскидывал по полу черную патоку, я повернул голову и спросил:
— Что «а может?».
— А может, получится.
— Что получится? — осведомился я.
— Никто из них не успел толком меня рассмотреть. Только тебя они знают в лицо.
— Ну и?
— Мистер Гросс думает, что я Алтея, а Траск со Слейдом знают, как она выглядит. Стало быть, я в полной безопасности.
— Рад за тебя, — сказал я.
Хло уже не была так раздражена, поубавилось и язвительности, но мне никак не удавалось подстроиться под нее.
— Нет, ты послушай, — сказала она, впервые за час с лишним не обратив внимания на мой сарказм. — Я войду первой. Буду плестись, как пьяная, а когда добреду до его машины, устрою спектакль. Затяну песню или рухну прямо на машину. Подниму переполох, отвлеку внимание, а ты тем временем юркнешь в дом. Потом уж и я приду.
— А что если он заподозрит?
— Почему он должен заподозрить? Пьяная девица в Гринвич-Виллидж в час ночи — что может быть естественнее?
— Не нравится мне это.
— Ты просто считаешь, что обязан спорить, поскольку я женщина, да и Эррол Флинн не одобрил бы такой план.
— Тогда ступай и приведи его в жизнь, — сказал я, разозленный до такой степени, что мне уже почти хотелось, чтобы она попала в передрягу с Траском или Слейдом. — Приятных развлечений!
— Не сердись. Мы оба устали, но держи себя в руках.
— Прекрасно, — заявил я. — Я держу себя в руках.
— Ну и хорошо. Так, вот ключ. Он открывает и подъезд, и квартиру.
— Вчера ночью дверь подъезда была не заперта.
— О? — Похоже, это ее не очень интересовало. Хло открыла дверцу. Оставь куртку в машине. Я надену ее, когда вернусь сюда, чтобы он не понял, что я та же девица.
— Ты и впрямь хочешь все это проделать? — спросил я.
— Да. Я устала, и это совершенно безопасно, а кроме того, мы не можем больше ничего придумать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53