— Не уверен, следует ли мне знать все это, — сказал я.
— Чтобы с успехом защищаться, крайне важно знать своего противника, — ответил мне П.
— Ну, если вы так говорите.
— Человек по имени Лобо, — продолжал Т, — скорее всего, некий Сольдо Кампионе. Он семнадцать лет служил личным телохранителем при одном латиноамериканском диктаторе, пока того благополучно не угробили в 1961 году. Родственники диктатора обвинили в случившемся Кампионе, или, по-вашему, Лобо, похитили его, тайком куда-то увезли и пытали пять месяцев кряду. Когда Лобо вызволили, он уже необратимо повредился умом, получив механические и психические травмы мозга. Последние несколько лет он служил в основном наемным громилой в странах Карибского бассейна и Центральной Америки. Он безоговорочно выполняет приказы, имеет ум трехлетнего ребенка, и с ним ни при каких обстоятельствах не следует вступать в силовое единоборство.
— Постараюсь это запомнить, — пообещал я.
— Вам уже рассказали об остальных участниках той сходки, — продолжал Т, — за исключением мистера и миссис Фред Уэлп. Может быть, повторить, чтобы освежить вашу память?
— Нет, спасибо, не надо, — сказал я.
— Очень хорошо, — он зашелестел страницами блокнота: ш-шик, ш-шик. — Итак, мистер и миссис Фред Уэлп. До тех пор, пока вы не упомянули их имен, мы практически ничего не знали об этих людях. Вполне возможно, что именно Уэлпы отправили по почте несколько коробок отравленных шоколадных конфет в резиденцию губернатора в Олбани. Во всяком случае, кроме них, у нас нет никаких подозреваемых. В ходе проведенного расследования выяснилось, что мистер Уэлп двадцать семь лет проработал на одном заводе на Лонг-Айленде, но недавно завод почти полностью автоматизировали. По трудовому договору три года назад Уэлпа отправили в бессрочный отпуск с выплатой восьмидесяти процентов от его тарифной ставки. Столько он будет получать до тех пор, пока ему не стукнет шестьдесят, после чего компания начнет выплачивать ему пенсию — шестьдесят процентов от суммы заработка. Сейчас Уэлпу пятьдесят один год, он в добром здравии, не калека и полностью дееспособен. Судя по всему, этот человек не знает, куда себя деть, а значит, надо полагать, способен едва ли не на любую глупость.
Т захлопнул свою записную книжку и добавил, обращаясь к С:
— Это все.
С кивнул.
— Хорошо, спасибо. — Он повернулся ко мне. — Ну что ж, Рэксфорд, очень скоро вы останетесь в одиночестве. Либо кто-то из нас, либо другие агенты постоянно будут поддерживать с вами связь. Если положение станет критическим или вас раскроют, дайте нам знать, и мы тотчас придем к вам на выручку.
— Приятно слышать, — ответил я.
— Надеюсь, что ваша философия, религия, или как это там называется, не помешают вам пустить в ход те орудия самозащиты, которыми мы вас снабдили, — сказал он.
— Ничуть. Дымовая завеса, направленный радиолуч и красные сигнальные ракеты не противоречат здравому смыслу, а я — человек здравомыслящий, хоть вы и не желаете в это верить.
— Рэксфорд, избавьте меня от вашей саморекламы, — попросил С — В общем, мы всеми силами будем стараться обеспечить вашу безопасность и надеемся, что вы станете нам помогать. Мы не любим терять оперативников, это расточительно, это пагубно влияет на боевой дух, служит признаком нечистой работы и способствует развитию у противника самомнения. Посему будьте осторожны.
— Прекрасная мысль, — сказал я. — Попытаюсь. Большое вам спасибо за совет.
С взглянул на Д и устало проговорил:
— Теперь за него отвечаете вы.
— Есть, шеф, — ответил Д вставая. — Идемте, Рэксфорд.
В прихожей он спросил меня:
— За каким чертом вы задирали нос перед шефом?
— Он велел мне быть осторожнее, — ответил я. — А я всегда начинаю ершиться, если слышу глупость.
— Наверное, шеф не догадался, что из вас тут вытрясли все мозги, — сказал П — Ну, вы готовы к отъезду?
— Нет, — ответил я. — Хочу не торопясь проститься с Анджелой.
— У вас будет на это часа четыре, — сообщил мне П. — Она доедет с нами до Тарритауна.
13
На холме на высоком, над Гудзоном величавым, в стороне северной (по отношению к Тарритауну), стоит замок с бойницами, под двускатной крышей. Принадлежит замок сей Марцеллусу Тен Эйку и изрядно смахивает на дома, в которых в наши дни обитают монахи-францисканцы или размещаются женские школы епископальной церкви. Поместье Тен Эйка — одно из последних владений, принадлежащих частному лицу, а сам Тен Эйк, соответственно, один из немногих оставшихся владетелей. В полночь замок ожил. Мы оставили в нем Анджелу. Я суетливо и страстно осыпал ее поцелуями под наблюдением желчного, сварливого и кряхтящего старика — отца невесты.
Таков был окончательный компромисс между стариком и спецслужбами. Он сохранит в тайне то обстоятельство, что Анджела вовсе не прекратила существование, а ему за это разрешат укрыть ее в своем замке на севере штата. Где он, несомненно, попытается скрасить ее заточение, забивая дочери голову всякой чепухой про меня.
А, чтоб ему пусто было!
Разве может какой-то придурковатый старый хрыч, какой-то рогоносец из новеллы Боккаччо сбить с панталыку мою Анджелу? Я расстался с ней у ворот замка с тяжелым сердцем, но не потому, что не верил в ее преданность. Мое собственное ближайшее будущее — вот что угнетало этот старый усталый мотор.
Теперь мы с П были в машине одни. Выехав на шоссе, Д сказал:
— Ну что ж, давайте повторим нашу легенду.
— Давайте, — согласился я.
— Мисс Тен Эйк просочилась в вашу организацию, вошла в доверие, и вы даже не заподозрили, что она может оказаться шпионкой. Вы поняли, что она водила вас за нос, только когда мисс Тен Эйк убежала со сходки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67