– Его убийство не избавит меня от тех ночей, которые мне еще предстоит провести с ним.
Она ждала слов утешения, но в ответ услышала лишь одну из тех дежурных фраз, которыми пытаются завершить неприятный разговор.
– Мы все обязаны выполнять то, что нам не по душе. И я в первую очередь.
Он протянул ей накладную, дождался, когда она поставит подпись, и залез в кабину.
– Вы будете здесь сегодня ночью с остальными?
– А это, моя дорогая, я не уполномочен вам сообщать.
Он пару мгновений смотрел на нее как мошенник, вынужденный, к своему великому сожалению, упустить лакомую добычу, потом захлопнул дверцу и тронулся с места.
Она не сводила глаз со стенных часов, висевших в кабинете. Обычные дела сегодня ее не занимали. Она попыталась как-то отвлечься, отправившись обедать в соседнюю деревню. Ее старая машина, которой она пользовалась лишь в исключительных случаях, завелась с пол-оборота. Она тщательно заботилась о ней, уверенная, что, когда придется спасать жизнь, машина ей пригодится. Она пообедала у папаши Жюля – в небольшом ресторанчике, где собирались кое-кто из членов администрации лагеря и именитые граждане близлежащих поселков. Там она встретила двух давешних свидетелей – мэра и кюре. Они издали кивнули ей, сидя в густом сигаретном дыму, раскрасневшиеся от дешевого вина. Ей вспомнились истекшие кровью трупы молодых людей – директора и усамы, вскрывших друг другу артерии в порыве чистой и отчаявшейся любви. Эти двое, по крайней мере, поступили так, как захотели. Заснувшие вечным сном, они показались ей великолепными. Ее потрясли их умиротворенные лица, и она вдруг поймала себя на мысли о том, что иногда нет лучшего способа защититься от истерзанного бесами мира, чем уйти из него.
– Такая прелестная женщина, как вы, не должна есть в одиночестве, – сказал ей хозяин, подавая дежурное блюдо, впрочем, единственное, обозначенное на доске с меню.
– Время от времени немного одиночества не вредит.
– Я слышал, что господин начальник лагеря уехал в Париж. – Он потоптался неуклюже, как медведь, прежде чем задать мучивший его вопрос. – Когда же свадьба?
На мгновение ее охватило сильное желание выдрать ему усы или засадить вилкой в налитый кровью глаз, нависший над ней всего в нескольких сантиметрах. Так значит, господин начальник лагеря разболтал этому мужлану о том, что спит с ней, и об их свадьбе, не дождавшись ее ответа!
– Не знаю, но от вас этого не утаят.
Она, пожалуй, слишком быстро съела свою порцию рагу из телятины, выпила кофе с привкусом угля, расплатилась, несмотря на настоятельную просьбу хозяина позволить ее угостить, и пошла прогуляться вдоль канала. Она ведь так хотела принять участие в освобождении заключенных! Будучи женщиной, она вынуждена была согласиться на второстепенные, унизительные поручения – во взглядах на женщин и подпольщики, и легионеры сходились во мнении. По глади воды в канале бежала легкая дрожь, и вторя ей, она сама дрожала. Черные облака безмолвно неслись к горизонту. Солнце уже давно перестало показываться в это время года, некогда называвшееся летом. Под покровом туч, застившим свет луны и звезд, подпольщикам было легче действовать. С тяжелой душой она вернулась в лагерь, поставила машину в помещение гаража, которое прежде служило дровяным и угольным складом.
От изумления она чуть не потеряла сознание, увидев, что он сидит в ее кабинете и изучает чье-то дело. Она качнулась и схватилась за косяк двери, чтобы не рухнуть.
– Ты рада мне?
Он с непонятным выражением смотрел на нее поверх папки, которую держал в руках.
– Как… как… Ты ведь должен был вернуться через два-три дня?
Он положил папку на стол, поднялся и направился к ней тяжелой, почти угрожающей походкой.
– Ты обдумала мое предложение?
– Но ты не дал мне достаточно времени.
– Всем начальникам приказано вернуться в срочном порядке в ЦЭВИСы.
– Что случилось?
Она понемногу приходила в себя от потрясения и, инстинктивно чувствуя, что подполью грозит опасность, собиралась с силами, чтобы сражаться.
– Нас предупредили об угрозе нападения на лагеря террористов из Демократической и Светской Европы.
Она даже не попыталась как-нибудь увернуться, когда он приблизил губы к ее рту. Холодный, как прикосновение скальпеля, поцелуй длился одно мгновение.
– Нападение? С какой целью?
– Освободить заключенных-исламистов.
– Это все равно что выпустить из клеток диких зверей.
– Да-а, но эти фанатики из ДСЕ недооценили работу наших разведслужб. Мы встретим здесь наших новых героев по всем правилам. Больше тысячи легионеров прибудут сюда ближе к ночи. Солдаты элитных частей.
Она от отчаяния стала спокойной. Надо срочно предупредить связного.
– Я кое-что забыла у папаши Жюля. Мне нужно…
Он схватил и с силой сжал ее запястье. Его огромные, сверкающие глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
– Дай мне сначала ответ!
– Завтра. Даю слово – завтра.
Он не разжимал пальцев.
– Я хочу услышать ответ сейчас.
– Тогда да, да, да…
Она надеялась на небольшую передышку, надеялась, что страшная боль в правом плече ослабнет, но он продолжал сжимать ей руку с такой силой, словно хотел проткнуть пальцами до костей.
– Я хотел лишь знать, до чего ты способна дойти.
Он дернул ее вниз, вынуждая встать на колени. Она сопротивлялась. Свободной рукой он дал ей пощечину такой силы, что она ударилась головой о косяк двери.
– Ты работаешь на террористов ДСЕ, да?
Он схватил ее за волосы и грубо протащил по кафельному полу кабинета. Наполовину оглушенная, она вспомнила, что должна проглотить содержимое капсулы с ядом, спрятанной в ее бусах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127