Нечего сказать, хорош Эдем, в котором нельзя проехать и сорока километров, чтобы тебя не укокошили, в котором в любую минуту тебе на голову может свалиться бомба, в котором солдаты в черных формах арестовывают, пытают и убивают во имя доброго и светлого Бога, в котором доносы, насилие и ненависть становятся добродетелью, а небеса каждый день источают горькие кровавые слезы.
– Никто не выгонял нас из райского сада, – продолжала Стеф. – Он – по другую сторону нашей злобы.
– Да, от любви рождается желание, а от желания – ненависть, или что-то в этом роде, – пробормотал Магог. – Большинство священных текстов выложено в сети, но я еще раз повторяю – мы с братом пошли по другому пути. И даже если он никуда не приведет – неважно.
Внимание Пиба привлек один из экранов. На нем видны были солдаты, которые прятались в глубоких окопах, защищенных мешками с песком или земляной насыпью. Под толстым слоем грязи цвет их формы нельзя было разобрать. Иногда появлялся общий план, и тогда окопы проглатывали людей, а сами становились тоненькой трещиной на охристом фоне. Зато выныривали зеленые пятна лесов и полей, среди которых петляла река, а затем возникала серо-голубая поверхность какого-нибудь озера или моря.
– Восточный фронт, – сообщил Гог. – Это изображение передается последними из еще работающих спутников – американскими, китайскими и индийскими спутниками наблюдения. Большинство остальных или были уничтожены ракетами сверхдальнего действия или, отработав срок, сошли с орбиты. Когда мы здесь только поселились, мы получали видеоинформацию со всех концов света. Но зрение вселенной постепенно ухудшалось. Теперь мы обмениваемся архивами с нашими корреспондентами, стараемся создать по возможности самую обширную базу данных, что-то вроде единой памяти в масштабах всего человечества. Мы полагаем, что она окажется очень полезной, когда наконец закончится безумная эпоха архангела Михаила и других правителей…
– Стеф говорит, что память – это ловушка, – прервал его Пиб.
– Любые знания основываются на накопленном материале, а значит – на памяти. Если бы мы не собирали базу данных, мы не смогли бы выходить в интернет. Вообразите себе, что как раз перед отплытием Христофора Колумба океан вдруг взял бы да и высох. Америка никогда не была бы открыта. Ловушка скорее в том, чтобы использовать историю, этноцентризм, коллективную память в целях утверждения превосходства одной нации и завоевания остальных народов.
Они провели добрых полночи в подвале дома. В отличие от Пиба, жутко уставшего от долгого перехода по путям, братья совершенно не казались усталыми, в окружении экранов они излучали неожиданно мощную энергию, невероятную жизненную силу, сверяли и классифицировали информацию, которую без остановки выплевывали принтеры, поддерживали одновременный контакт с несколькими корреспондентами. Они удалили веб-камеры и прочие системы видеосвязи, поскольку, как они объяснили, в последнее время пользователи МИС больше не испытывали нездорового желания демонстрировать всему миру свои рожи и задницы. Они отказались от своих изображений, состоящих из многочисленных фрагментов, от этого калейдоскопа эгоцентризма, отмеряющего частицу признания и славы каждому человеку. Они существовали только благодаря общению, обмену идеями, взаимодействию с корреспондентами, они были отныне лишь отправителями и получателями писем, и их не могли сбить с толку чья-то внешность или чье-то суждение. Когда Стеф спросила их, как они зарабатывают себе на жизнь и на что покупают по бешеной цене продукты у железнодорожной компании, они ответили, что продают кое-какие сведения разным подпольным организациям и что каждый месяц они передают в поезде агенту DVD, a взамен получают конверт, набитый евро. Они понятия не имели, кому нужна была купленная у них информация, – террористическим группировкам, тайным службам исламистов или европейским движениям оппозиционеров, борющихся с архангелом Михаилом. Они лишь старались выполнить заказы, которые читали на листке, вложенном в конверт вместе с пачкой купюр. Правда, задания становилось исполнить все труднее и труднее из-за исчезновения и уничтожения спутников. Сложно получить подробный план городов по обе стороны демаркационной линии; сложно получить панораму войск, сосредоточенных по обе стороны Балуар – линии фронта, идущей от Балтийского до Черного моря; сложно добывать четкие фотографии лагерей строгого режима на территории Румынии, Чехии и Словакии. Глаза интернета стали близорукими. А скоро Европа и весь мир вообще просто ослепнут.
Пиб, которого одолевал сон, побыл еще немного в подвале, чтобы рассмотреть солдат Восточного фронта. Четкость изображения, посылаемого спутниками, его потрясла: в предрассветной мгле ясно виднелись лица легионеров архангела Михаила, бледные и отупевшие от постоянного недосыпания. Некоторые из солдат, опершись на винтовки с отделанными серебром прикладами, курили, глядя в небо, которое само на них взирало с высоты, и мечтали о чем-то. Они знали, что не останутся в живых после наступления, запланированного штабными сволочами. Но никто из них не плакал и не возражал. Казалось, они даже чувствовали некоторое облегчение при мысли о том, что этот кошмар, полный грязи и ужаса, скоро кончится, и они пересекут ту, иную, судя по всему, утешительную границу. Они желали поскорее раствориться в небытии, которое и так их окружало и овладевало их душами. Какой-то офицер прорявкал приказ. Неторопливым, торжественным движением солдаты архангела Михаила потушили сигареты, надели каски и сняли ружья с предохранителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127