– А вот они утверждают, что она шлюха. Потребовала тридцать евро с каждого за…
– Они чепуху городят. Шлюха не пошла бы на заработки в нищую глушь. И не взяла бы с собой братишку.
– Она твоя сестра?
– Ну да.
Шофер повернулся к румынам и другим водителям, которые, выстроившись возле ограды, явно ожидали, чтобы он перевел им разговор.
– Зачем вам понадобилось ехать в Карпаты?
– Говорят, там очень красивые места, – сказала Стеф.
– Сколько вы готовы заплатить за такое путешествие?
– Сколько вы хотите получить?
Шофер на секунду задумался.
– Триста евро с каждого. Я еду до города Руман.
– Через Пиатру проезжаете?
Шофер кивнул.
– Почему здесь так много грузовиков? – спросил Пиб.
– Все шоферы надеются подзаработать за счет подпольных пассажиров. В грузовике легче проскочить, чем в автобусе или в поезде. Мало кто попадается. К тому же мы, дальнобойщики, колесим по всей Европе. Если бы вы захотели, я мог бы доставить вас в Будапешт, Прагу, Берлин, Гамбург, Копенгаген.
– С нас хватит Пиатры.
– Бабки у вас есть?
Стеф вытащила пачку из кармана блузы и отдала шестьсот евро шоферу. Тот пересчитал и, аккуратно уложив банкноты в бумажник, знаком велел следовать за ним. Другие водители что-то крикнули ему на гортанном языке. Он ответил им сухо, сделав презрительный жест в сторону румын. Завязавшийся жаркий спор он прекратил, яростно выругавшись, и быстро отошел к своему грузовику. С легкостью вскочив на подножку прицепа, он открыл маленькую дверцу в одной из двух створок.
– Полезайте туда. Я принесу вам еду и воду в Бухаресте. Это входит в плату.
Пиб также вскочил на подножку. Он почувствовал себя крошечным рядом с шофером, в котором было, вероятно, два метра пятнадцать.
– Надеюсь, вы не против путешествовать в компании мертвецов, – сказал шофер с хохотом, в котором прозвучали печальные нотки.
– Что вам кричали остальные? – спросила Стеф.
– Что я напрасно взял пассажирами тех, кто убивает румын. Что об этом все узнают, и мне несдобровать. Ни один подпольщик не сядет больше в мой грузовик.
– Вас это не пугает?
– Мне плевать. Это мое последнее путешествие между Данией и Грецией.
– Вы им об этом не сказали?
– Слово серебро, молчание золото.
– Еще один вопрос: где вы научились говорить по-французски?
Шофер помрачнел.
– Я семь лет прожил во Франции. Женился там на француженке.
– Почему вы ее бросили?
– Это она меня бросила. Она была членом террористической организации. Ее арестовали, потом отправили в лагерь. Я стал шофером, чтобы найти ее. Побывал во всех лагерях Европы. Два года назад я узнал, что она умерла.
Он втолкнул их в прицеп и, включив фонарик, обвел лучом света свой груз – деревянные гробы, каменные плиты и другие предметы похоронного обряда.
– Не бойтесь, гробы пустые, – сказал шофер. – Фонарик я вам оставлю. В кабине у меня есть другой. Устраивайтесь со всеми удобствами. В Пиатре мы будем только завтра, во второй половине дня.
Он вышел и запер дверцу на ключ. Они обнаружили в прицепе грязные одеяла и расстелили их в проходе между двумя рядами гробов. Сквозь тонкие металлические стенки доносились яростные голоса, затем хлопнула дверь кабины, грузовик тронулся с места и медленно покатил по вспученному асфальту.
Шофер, как и обещал, принес им еду и питье в пригороде Бухареста. Грузовик стоял на месте уже больше получаса, и они стали опасаться, не случилось ли какой-нибудь беды. Близкий к черноморскому побережью, колыбели архангела Михаила, Бухарест оказался главной мишенью исламистов в начале войны и пережил тринадцать бомбардировок. Система контроля здесь была самой строгой, свирепость и многочисленность охраны поражала воображение. Этот румынский город стал официальной столицей Европы, куда политики, чиновники высшего ранга, руководители крупных заводов, представители разнообразных лобби, военные в больших чинах стекались тысячами, толпясь в многочисленных дворцах, возведенных вдоль набережной Дамбовиты.
– Настоящее осиное гнездо, – сказал шофер. – Тут черных ангелов больше, чем самих горожан.
– А вы сами-то поели?
– За меня не волнуйтесь. Я не из тех, кто умрет от голода.
Они принялись жадно поглощать хлеб, колбасу, сыр и пирожные, которые он принес в большом пластиковом пакете, добавив туда бутылку газированной воды и розового вина с медовым привкусом. Он немного посидел с ними, испытывая явное удовольствие от разговора с пассажирами, приехавшими из Франции, – страны, где он не бывал со времени ареста своей жены. Она не подарила ему ребенка, о чем он теперь сожалел – у него был бы ее живой портрет. Он, как последний дурак, даже не подозревал, что она вступила в террористическую организацию. Если бы она ему об этом сказала, он бы тоже стал сражаться с мерзавцами, которые превратили этот большой прекрасный континент в гигантскую могилу. Она сумела бы вовлечь его. Узнав о ее смерти, он чуть ли не десять раз был на грани самоубийства. И никогда не испытывал желания сойтись с другой женщиной – жил одной только надеждой отыскать ее в каком-нибудь лагере на территории Европы. Теперь душа его была пуста и мертва. После этого путешествия он решил уехать на крайний север и странствовать в полном одиночестве на последних льдах планеты. Быть может, белая безмолвная пустыня поможет ему забыть о человеческом безумии и о своем несчастье.
Перед тем как уйти, он добавил:
– Будьте начеку там, в Пиатре. Не знаю, что вы намерены делать в этом скопище дерьма, но особо не рассчитывайте, что вам удастся попасть в бункер архангела Михаила. Туда даже муха не пролетит. Там полно подземных ходов и пещер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127