Редкие прохожие бросают на нее подозрительные взгляды. Голубые лучи Ксати My постепенно изгоняют умирающий свет Тау Ксир.
Оники проносится по мосту и бросается к лифту в опоре. Она задыхается, все ее тело залито потом, она поспешно нажимает на рычаг подъема. Сбрасывает в лифте платье до того, как он останавливается у причала подъемных платформ.
Она не теряет времени, чтобы полюбоваться фантастической панорамой у подножия опоры – черные пузатые холмы, белые пятна строений, сверкающие точки светошаров, темные реки улиц, округлая бухта, колонны красного и голубого света, опирающиеся о поверхность океана… Она вскакивает на платформу, включает генератор. Металлический круг вздрагивает и взлетает в сторону ржавых неровностей органа. Оники направляет платформу в сторону центрального решета. Хоть раз в жизни она должна познать, что такое опьянение подъема по большой трубе.
Она выбирает самую большую трубу диаметром более двадцати метров, которую называют Божьим Гласом (только трубы центрального решета имеют свои имена). Очистка Божьего Гласа требует совместных усилий трех опытных тутталок. Лишайники, падающие с неба под воздействием тяжести, часто напоминают густые кустарники, а потому небесные хозяйки десятки раз опускаются вниз, чтобы опустошить набитые сумки в подвесной контейнер.
Оники склоняется над панелью управления, останавливает двигатель и нажимает кнопку якоря. Платформа застывает в центре светового потока, падающего через Божий Глас, потом медленно всплывает наверх, чтобы Оники смогла уцепиться за первые шероховатости коралла.
Девушка на руках подтягивается, проникая в разверстую глотку трубы. Поднимает голову. Ее охватывает волнение, она почти подавлена размерами этого величественного и прямого туннеля, уходящего прямо в небо. Третья смена только что закончила работу, но она уже видит новые ростки лишайника, беловатые нити, цепляющиеся за вогнутые стенки и подрагивающие под порывами верхнего ветра. Между двумя сменами проходит почти час, но неубранные лишайники уже начинают прорастать в органе. Работы по очистке нельзя откладывать, нет никаких исключений, никаких послаблений. У тутталок нет каникул, они не имеют права болеть.
Оники начинает подъем. Ей нужно приспособиться, поскольку в малых трубах, по которым она привыкла карабкаться, стенки расположены близко друг от друга, позволяя лезть по-крабьи, опираясь ногами и руками. Иногда проход не шире ее плеч, и ей вполне хватает колен, чтобы обеспечить надежную опору. Но в Гласе Божьем приходится лезть вертикально вверх, тщательно выбирая захваты. Малейшая неточность, хрупкий выступ могут стать роковыми. Нескончаемый верхний ветер не облегчает подъема. Его мощные порывы пробуждают низкий, могучий рев, навевающий тоску.
Оники понадобилось два часа, чтобы выбраться на вершину большой трубы. Она слышит внизу крики тутталок четвертой смены. Ей не надо глядеть вниз, чтобы понять: они преследуют ее.
Ксати My изливает ослепительный свет на Эфрен, все небо испещрено бирюзовыми, голубыми, темно-синими, фиолетовыми стрелами. Последние метры оказываются самыми трудными. Мощный голубой свет слепит Оники, лишайник становится густым, упрямым, скользким, резко возрастает температура, липкие пальцы девушки соскальзывают с раскаленных неровностей.
Наконец она хватается за верхний край трубы и из последних сил переваливается на крышу щита. И долго лежит на самом краю, пытаясь отдышаться. Она нарушила правило 17 Тутта, которое запрещает небесным хозяйкам разгуливать по вершине органа. Матрионы считают, что вес и шаги даже одной тутталки могут вызвать цепь разрушений в переплетениях кораллов. Оники все равно: она уже нарушила множество правил. Она смотрит на небо, и ее охватывает экстаз, сравнимый с тем, что она испытала во время коротких объятий со своим принцем.
Она вдруг ощущает присутствие за спиной, сзади кто-то ползет. На кон поставлена ее жизнь, но она не чувствует страха. Она сделала нечто такое, чего не должна была делать ни при каких обстоятельствах. Она встает и поворачивается, бросая вызов змее.
Громадная рептилия не одна.
Десяток змей струится между застывшими волнами кораллового океана, направляясь в ее сторону. Некоторые из них более двадцати метров в длину. Их круглые глаза сверкают зелеными огоньками, длинные тела выписывают невероятные арабески.
Оники раскидывает руки, встряхивает головой, бросая вызов змеям.
Но змеи не атакуют. Они приближаются, образуют вокруг нее круг, застывают и смотрят на ее угрожающий танец. Ибо Оники действительно танцует. Обнаженная, с бьющимися по ветру волосами, украшенная жемчужинами пота, она танцует для своего прекрасного незнакомца, она танцует, изливая свою радость женщины, радость полюбившей женщины.
Когда тутталки четвертой смены выбрались на крышу щита, они несказанно удивились: их юная сестра была в трансе, окруженная голубым ореолом света, а вокруг нее на хвостах стояли десять коралловых змей, покачивающихся в томительном ритме верхнего ветра.
Глава 7

Если твой дом сгорел,
Если тебе некуда идти,
Если жена предала тебя,
Если у тебя все взяли,
Отправляйся к видуку.
Если твоя родина захвачена,
Если твои близкие погибли,
Если жрецы прокляли тебя,
Если демоны овладели тобой,
Отправляйся к видуку.
Если игра разорила тебя,
Если ростовщики раздели тебя,
Если тело твое изранено,
Если даже жизнь отказалась от тебя,
Отправляйся к видуку,
Отправляйся к видуку.
Видук Папиронда
Сможет что-то для тебя сделать…
Народная песня миров Скодж, традиционно приписываемая великому бадуру Пату Кутону

Глатен-Бат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154