Лицо этого негодяя показалось бы отталкивающим, если бы жесткие, колючие брови, ломаной линией протянувшиеся от уха до уха, не делали его похожим на смешную жирную гусеницу.
Если бы только Финтан смог увидеть это ничтожество в образе человека! Неужели слепой герой мог пасть жертвой подобной твари? И неожиданно Конн вдруг пожалел, что может всего лишь казнить его.
– Итак, – грозно осведомился Конн, – ты, значит, и есть тот самый презренный вор, осмелившийся обокрасть величайшего в Гленфлуирсе воина?
– Нет, нет, никогда! Я честный человек! – в ужасе завизжал тот. – Клянусь священным камнем Фол, я никогда ничего не крал!
– Ты или храбрец, или идиот. Ведь такая клятва обрекает лжеца на вечные муки, – грозно произнес Конн. – Но если ты не вор, то как столь драгоценная вещица попала к тебе в руки, глупец? Подарок феи?
– Всего лишь плата за купленную у меня корову, благородный тан! А коровка-то и впрямь необыкновенная, истинно благословенная!
– Благословенная, говоришь? – коротко хохотнул Магнус. – Должно быть, корова твоя давала не молоко, а жидкое золото, чтобы за нее дали такой браслет, как этот! Отец, мне надоело слушать чушь, которую несет этот осел! Ни одному человеку, имеющему хотя бы каплю мозгов, не пришло бы в голову предложить этот браслет за какую-то жалкую корову!
– Если бы только в уплату за корову! – завопил воришка. – Кабы не этот браслет, так быть бы кое-кому без головы, как перед Богом клянусь! Эта негодяйка украла у меня корову, ей-ей, украла! А я возьми да и появись, аккурат когда эта маленькая ведьма уводила ее, и выследил до самого дома. Хотел, стало быть, чтобы справедливость восторжествовала. Ну да, ведь времена-то нынче тяжелые!
Чувствуя, что тут кроется нечто важное, Конн изо всех сил сдерживался.
– И кто же дал тебе этот браслет? Говори правду, мерзавец! И не вздумай юлить, не то я прикажу отрубить тебе пальцы!
Человек опасливо спрятал кулаки за спину.
– Я не знаю того, кто дал мне его, то есть я хочу сказать, что никогда…
– Магнус, – холодно процедил сквозь зубы Конн, – подай-ка мне свой кинжал!
– Нет! Пощадите! Я расскажу все, что знаю! Ту ведьму, что увела мою корову, зовут Фиона, паршивое отродье предателя Ронана! Такая же дрянь, видно, как и покойный отец, и…
– Дочь Ронана из Дэйра крадет коров?!
Человек отчаянно закивал.
Конн отложил в сторону кинжал, и на губах его появилась ледяная улыбка. Пусть оба они, и Ронан, и Финтан, правят в Стране Вечно Юных. Кончилось их время, злорадно подумал Конн. Месть его свершилась – единственный ребенок Финтана мертв, а Фиона, дочь высокомерного Ронана, превратилась в обычную воровку.
Отвернувшись, Конн задумчиво пригладил пышные усы.
– Может быть, ты и говоришь правду – не знаю. Жена Финтана всегда была нежным созданием, сердце у нее было мягкое как воск. Финтан с Ронаном были боевыми товарищами. Вполне возможно, Гренна тайно отправила этот браслет вдове Ронана. А Аниера из Дэйра хранила его, никому не сказав ни слова.
– Прошу прощения, благородный тан, но ты ошибаешься! – воскликнул Гормли. – Этот браслет не пробыл в Дэйре и недели. Я бы непременно наткнулся на него, когда… – Сообразив, что проговорился, негодяй с испуганным видом проглотил конец фразы. – То есть я хотел сказать, эти женщины после смерти Ронана только что не умирали с голоду. И Фиона продала бы побрякушку задолго до того, как в замок вернулся ее брат.
– Ее брат?! – оскалился Магнус. – Ну, теперь ты видишь, отец, что этот мерзавец лжет? Да Нилл с радостью дал бы содрать с себя шкуру живьем, чем согласился переступить порог Дэйра!
Да уж, с улыбкой подумал Конн, это верно. Однако Магнус ошибается. Куда бы кинулся человек, подобный Ниллу, когда на руках у него еще не высохла кровь юной невинной девушки? В ад, подумал он. Ну а если забыть о котлах с пылающей смолой и всей прочей чепухе, то самым подходящим для Нилла адом был замок Дэйр.
– Итак, наш герой в конце концов решил вернуться в родные пенаты! – хмыкнул Конн, с наслаждением представляя, что, должно быть, почувствовал Нилл, переступив порог родного замка.
Нищета, голод и смерть – вот что нашел он на месте прежнего Дэйра. И все благодаря ему, Конну. Эта мысль пришла ему в голову в тот момент, когда лезвие меча опустилось на шею Ронана, – мысль о том, чтобы даже за гробом нанести ненавистному сопернику еще один удар, заставив его дочь и жену умирать с голоду. И вот теперь его выдумка сослужила еще одну службу.
По стране и так давно бродили слухи о том, что сестра Нилла совсем одичала, стала похожа на волчонка, переполнена злобой и ненавистью. И что может быть полезнее для исполнения его планов, чем еще один жестокий удар судьбы, еще одна ноша, свалившаяся на плечи Нилла, да еще в тот момент, когда достаточно лишь малейшего толчка, чтобы он сам предпочел вонзить меч себе в сердце? Его смерть будет выглядеть совершенно правдоподобной, особенно в глазах тех, кто мог бы заподозрить неладное и сделать попытку так или иначе обвинить в этом Конна.
А как же браслет? – спохватился Конн. Возможно ли, чтобы благородный воин украл драгоценную безделушку с бездыханного тела несчастной девушки, которую заколол собственной рукой? А может быть, браслет должен был стать последним доказательством того, что дело сделано? Или горьким напоминанием самому Ниллу о страшном грехе, что лег на его душу? И то и другое было одинаково приятно.
– Я спрашиваю тебя еще раз: откуда взялся этот браслет? Ты получил его от Нилла в обмен на жизнь девчонки?
Гормли беззвучно открывал и закрывал рот – точь-в-точь вытащенная из воды рыба.
– Нет! – завопил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109