о том, как он похитил у таинственного короля брошь, которой Ала
на закалывает свою шаль, и о том, как в один прекрасный день невесть откуда
у них появится замечательный дом, во дворе Ц стада откормленных гусей, а
в доме кровати с перинами, набитыми гусиным пухом.
Алана невольно вздрогнула, представив, как гинея исчезает в грязном карм
ане отца.
Нет, ни за что Ц рождественская гинея Тристана Рэмзи по праву принадлеж
ит только ей одной. Она никогда не расстанется с подарком, как бы голодно и
холодно ей ни было. Она сохранит ее как память о мальчике с ослепительной
улыбкой и смеющимися глазами по имени Тристан и о пони, названном Галахе
дом. Она сохранит ее как напоминание о волшебстве Рождества и о том, что же
лания и мечты обязательно сбываются, если ты твердо веришь в них.
Она поклялась себе, что каждое Рождество будет приходить к этому окну, чт
обы снова увидеть камин, украшенный гирляндами остролиста, и евангельск
ие истории, разыгрываемые перед огнем. И будет представлять себе, что она
там, в доме, вместе со всеми членами семьи Рэмзи, и что темные глаза Триста
на смотрят в ее глаза и что осуществились все до единого ее желания.

Глава 1

Шестнадцать лет спустя…
Никто не должен оставаться в одиночестве на Рождество, но Алана Макшейн
никогда не знала ничего другого, кроме одиночества. Она прижала руку в ми
тенке к покрытому морозными узорами стеклу, набираясь мужества, чтобы в
последний раз заглянуть в комнату. И навсегда попрощаться с мечтой, кото
рая никогда не осуществится.
Сегодня она расстанется с тем, что никогда не станет ее жизнью: беззаботн
ым смехом, нежными объятиями любящих рук, гирляндами остролиста, рождест
венским пудингом и поцелуями под венком из омелы.
И еще она навсегда расстанется с Тристаном Рэмзи.
Как хотелось ей погрузить свои пальцы в черные волны его волос, что она де
лала только в мечтах… Как хотелось ей прижаться губами к его губам, вкуса
которых она никогда не узнает… Она дрожала всем телом, ловя полный страс
ти взгляд его черных глаз, но этот взгляд предназначался не ей.
С тех пор как Алана себя помнила, она всегда любила Тристана Рэмзи, но приш
ло время посмотреть правде в глаза. Потому что, сколько бы она ни стояла сн
аружи у окна, на свете не было магической силы, способной перенести ее с мо
розной улицы в теплую гостиную, наполненную смехом Тристана. Самая пылка
я мечта не могла превратить ее в женщину, достойную того, чтобы Тристан вв
ел ее в праздничный мир Рождества и своей любви.
Алане исполнилось семнадцать, когда она заметила первые признаки надви
гающейся беды: она увидела, что Тристан поддался чарам воспитанницы свое
го отца, хрупкой белокурой красавицы, нежной, словно оранжерейный цветок
. В то далекое Рождество Тристан вступал в будущее вместе с невестой и сон
мом надежд. Будущее, в котором Алане не было места.
Сердце ее было разбито, и она потом целых семь лет не приближалась к окну,
убеждая себя, что не нужна Тристану, что не имеет больше права опекать его
издалека. Но как бы она ни отдалялась от Тристана, Алана не могла разорват
ь мистические узы, возникшие между ними в то Рождество, когда он вложил ей
в руку гинею. Эти узы не прервутся никогда, даже если ее с Тристаном раздел
ит равнодушная вечность.
И вот теперь она снова у знакомого окна. Резкий ветер срывал с ее головы пр
остой серый капор, трепал пряди рыжевато-каштановых волос, заставлял сл
езиться и без того мокрые глаза. Алана вытерла слезы, сердясь, что горюет о
потери того, что никогда ей не принадлежало.
Она приготовилась заглянуть в дом, заранее зная, что там увидит: блики огн
я на модных атласных бальных платьях, белоснежные накрахмаленные ворот
нички, подпирающие твердые мужские подбородки, веселые игры и танцы, и вв
ерху, над головами, украшенный лентами, яблоками и горящими свечами вено
к из омелы, привлекающий для поцелуев то одну, то другую пару.
Но, заглянув в окно через стекло и через вереницу лет, так надолго отделив
ших ее от празднества внутри, Алана в потрясении прикрыла рот невольно з
адрожавшей рукой. Ни единая веточка остролиста не украшала гостиную, и к
омната была погружена в грустный полумрак.
Куда же все подевались? Куда пропали смеющиеся сестры Тристана, его надм
енный отец и цветущая розовощекая мать, заботливо опекавшая свое семейс
тво? А где сам Тристан?
Может, за те семь лет, что Алана запрещала себе приходить сюда на Рождеств
о, семейство Рэмзи навсегда покинуло свой уютный дом? Скорбь потери сжал
а ей сердце, как если бы в доме жили ее родные.
И вдруг Алана увидела его. Без сюртука, в рубашке и черных панталонах, он с
идел в кожаном кресле, сгорбив широкие плечи и подперев голову рукой. Бес
покойные пальцы ворошили темные волосы, лицо с обострившимися чертами б
ыло угрюмым и печальным.
Ц Тристан, Ц позвала она шепотом, но, конечно, он не мог ее услышать. Не мо
г он и догадаться, что она стоит за окном. Ц Боже мой, Тристан, в чем дело? Чт
о случилось? Ц снова спросила она, обращаясь скорее к небесам, чем к само
му Тристану.
В этот момент дверь комнаты отворилась, и на пороге появился мальчик лет
семи. Сын Тристана, тут не могло быть никакого сомнения. Он был в ночной ру
башке и с такими же, как у матери, золотистыми белокурыми локонами. Но его
лицо было точной копией лица Тристана. Бледный грустный ребенок расправ
ил свои узкие плечики, как если бы собирался противостоять некой опаснос
ти.
Тот Тристан, которого Алана знала в прошлом, схватил бы сына в объятия, при
ласкал и утешил его, как утешил много лет назад девочку-нищенку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35