Ллуэллин спросил, сколько сотрудников Интерпола расследуют уничтожение картин Сезанна.
Тернер покачал головой:
– Боюсь, что вы стали жертвой плохих детективов, мистер Ллуэллин. Нас принимают за некую наднациональную полицейскую организацию – как будто мы ищем мошенников. Мы этим не занимаемся. Мы собираем информацию о продаже наркотиков, о террористах, об уничтожении портретов Сезанна, но только в том случае, если преступление выходит за границы одного государства. Мы находим информацию и рассылаем ее полицейским управлениям тех стран, которые входят в состав Интерпола.
– Но почему вы тогда здесь – в составе совета безопасности? – спросил Ллуэллин.
– Потому что Феликс Лемье попросил генерального секретаря прислать кого-нибудь, и послали меня. Я не прочь поиграть в полицейского, чтобы обезвредить Вулкана, но, – он кивнул в сторону Оксби, – это работа инспектора. Зайдите днем в четверг. Вы услышите много о том, как действует Интерпол.
– Не могу, – сказал Ллуэллин с искренним разочарованием. – Мне надо быть в Нью-Йорке.
Оксби обратился к Астрид:
– Вы тоже поедете в Нью-Йорк?
Астрид ответила не сразу:
– К сожалению, мои клиенты попросили меня остаться в Париже и заглянуть в несколько магазинов.
Казалось, она сильно расстроена, как будто оплаченная поездка в Париж была чем-то неприятным.
На совещании во вторник выступили с сообщениями Андре Лашо и Кертис Берьен. Очень много времени ушло на обсуждение вопросов, связанных с расходами, обеспечением выставки и страховкой от пожара и ущерба.
Рано утром в среду Скутер Олбани отвез Ллуэллина в аэропорт Шарль де Голль, а потом направился в центр Парижа, чтобы подбросить Астрид в отель «Старое болото» на Рю Платр. От самого аэропорта за «олдсмобилем» следовал серый седан, он остановился на приличном расстоянии от отеля. Скутер отнес сумку Астрид в холл, вернулся к своему золотистому «олдсу» и поехал в Фонтенбло. Из седана появился темнокожий бородатый парень в джинсах и зеленой куртке, вошел в отель, поговорил с администратором за стойкой и вернулся в машину.
Скутер приехал в гостиницу «Наполеон» вскоре после одиннадцати и записал на пленку интервью с Анри Трама, комиссаром полиции Парижа, темноволосым мужчиной пятидесяти лет с голубыми, глубоко посаженными глазами, густыми бровями и крупным орлиным носом. Трама возглавлял специальную группу следователей в министерстве внутренних дел Франции и занимался похищенными предметами искусства и антиквариата, преследованием воров, фальсификаторами, фальшивомонетчиками и иногда убийцами. Несмотря на мировую известность, Трама бывал недружелюбным и временами даже грубым.
Во время ленча Гюстав Билодо поблагодарил музеи и частных коллекционеров за «ценное сотрудничество», за то, что они согласились одолжить своих Сезаннов для выставки.
– Мои сотрудники ждут не дождутся девятнадцатого января, и мы продолжаем с большим усердием готовиться к празднованию дня рождения великого художника. В декабре в Женеве пройдет аукцион, – продолжил Билодо, – на продажу будет выставлен автопортрет, принадлежащий Девильё. Мадам Девильё приняла предложение и решила продать картину нашему музею, однако ее покойный муж в завещании оставил необъяснимые требования относительно продажи картин из коллекции. Но должен вам сказать, что завещание сейчас оспаривается, и у нас есть надежда, что автопортрет все же будет нам продан. Это наша мечта – иметь портрет в музее, когда начнется выставка.
В заключительный день первым выступал Сэм Тернер. Его сообщение было кратким, но слушателей заставили содрогнуться живые описания преступлений, сопровождаемые фотографиями «скончавшихся», как он выразился, картин.
– Вся информация, которую мы получили по поводу картин, прошла через компьютеры. Благодаря этим данным мы нашли сходства между происшествиями в Санкт-Петербурге, Лондоне, Суррее и Бостоне. Мы уже ловили террористов, но должен сказать, что террористы оставляют больше следов, чем этот Вулкан. Обычно они посылают угрозы, и большинство из них имеют мотивы и представляют группировки, о которых у нас есть информация. Вот почему я прошу вас присылать мне все подробности, которые вам станут известны.
В два часа Феликс Лемье представил план безопасности, разработанный его сотрудниками из Лувра при содействии друзей из французской разведки. Подробности излагались на шестнадцати машинописных листах. Все члены совета получили копию плана и подписали документ, обязавший их хранить информацию в тайне. Лемье стоял перед доской, на которой разместил рисунки и фотографии: карта Экс-ан-Прованса; планы двух выставочных этажей в Гране; фотографии церкви Сен-Жан-де-Мальт, которая примыкала к Гране. Фотографии демонстрировали, как может укрываться тот, кто задумал напасть на музей.
– Внутри церкви мы поместим специальных людей, одетых в рясы священников и знакомых с основными обязанностями духовенства. У них будут мобильные телефоны.
Лемье сообщил также о телевизионной системе наблюдения, установленной в Гране год назад, и предоставил слайды, которые демонстрировали планируемое усиление этой системы.
– К сожалению, нам не удастся сделать это к февралю, поэтому мы наймем дополнительную охрану, пока новая система не заработает в полную силу.
Лемье завершил свою речь, сказав напоследок, что, возможно, небольшая армия с огнестрельным оружием и сможет прорваться сквозь кольцо охраны, но для одного или двух человек это будет не под силу. Присутствующие пришли к выводу, что стратегия Лемье была замечательной комбинацией человеческого ума и технологий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99