Боюсь, что для него сделка оказалась выгоднее.
– Так с чего ты вздумал упражняться в верховой езде, отец Тук?
– С того, что самое малое через час после меня из Ноттингема выехали люди шерифа! Ей же ей, Робин, ты считаешь себя умнее всех! Допустим, твои парни заманили молодчиков Гисборна далеконько в чащобу, и они на помощь не поспеют! Да только, если осаждаешь замок, надо все ж-таки поглядывать, нет ли у лисицы запасного выхода из норы! Чума на вас, как вы проворонили подземный ход? С шерифовыми людьми вам не совладать под стенами замка – придется уносить ноги подобру-поздорову!
– Не горячись, святой отец, – с широкой улыбкой ответил Робин. – Спасибо за службу и дружбу, но ни тебе, ни людям шерифа, спешить уже некуда и незачем. Лиса пока жива, но мы разорили ее нору. Приходи лучше вечером к Дубу-Королю, где мы будем делить добычу так, как велит разбойничий закон.
– Ты взял неприступный каменный замок, Робин Гуд?! – от изумления брат Тук даже побледнел от тройного подбородка до тонзуры. – Быть не может – у тебя бы просто не хватило людей!
– С одними лесными стрелками мне бы этого нипочем не сделать, святой отец. – Робин Гуд улыбнулся еще веселее. – Но мне помогли славные крестьяне. Ведь и я иной раз помогаю им – кому мешком пшеницы голодной зимой, кому – серебряными пенсами перед сбором налогов.
– Да ты в уме помешался, Робин?! – завопил брат Тук в гневе. – Им же нездобровать потом, когда узнают, кто тебе помогал!
– Кто их узнает, отче? – негромко спросил Робин Гуд. – Моих помощников некому узнать. Вся охрана замка перебита.
Монах и разбойник взглянули друг на друга и некоторое время простояли молча.
А Гай Гисборн, подоспевший в этот день к своему замку с людьми шерифа, застал страшное зрелище: разбитые ворота, спущенный мост, сгоревшие крыши над закопченными башнями. Еще недавно здесь кипел бой, звенели мечи, летели горящие стрелы, падали камни со стен, а теперь царила тишина, только воронье кружилось в небе, чуя мертвецов. Взломанные амбары зияли пустотой. Пустые сундуки догорали во дворе. Только одно здание избежало разграбления: маленькая замковая часовня. К ее дверям был прибит стрелой лист пергамента.
Гай Гисборн знаком показал одному из солдат снять пергамент.
Нехотя, словно боясь, что гнев рыцаря падет на него, солдат приблизился к сэру Гаю с пергаментом в руке.
Не меняясь в лице, Гай Гисборн развернул разбойничье письмо.
«Шервудский лес – мой дом, Гай Гисборн. Не ходи ко мне незванным, и я не буду ходить к тебе. Робин Гуд».
И тогда Гай Гисборн обнажил свой меч, в рукоять которого были вложены мощи святого Дагобера, и поклялся страшной клятвой отомстить Робину Гуду, королю разбойников.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Король в беде

Ветер играл светлыми волосами Алана э'Дэйла, лесного певца. Алан стоял на широкой дубовой ветви, и его развевающийся плащ сливался цветом с листвой. Кроны ясеней и кленов колебались внизу, как зеленое море. Как на ладони видно было место, где поднималась на холм белая старая дорога. Где-то там, внизу под зелеными волнами листвы ждут с луками и короткими саксонскими мечами наготове Вилль Статли и Скэтлок. Когда игрушечные фигурки покажутся на дорожном подъеме, заливистый свист Алана скажет, что засада должна приготовиться. Кого-то пошлет сегодня Бог с подарком для вольных стрелков?
Кто б ни была птичка, а пора готовить сеть! Одинокий всадник появился на холме. Алан э'Дэйл засвистал. Скэтлок отозвался свистом внизу. Сигнал услышан!
Рыцарь ехал даже без оруженосца. Был он немолод и худ, острое лицо прорезано глубокими морщинами – из тех, что чертят не годы, а тяготы и тревоги. Небольшой его щит был так изрублен в битвах, что трудно было разобрать на нем герб.
– Постой, благородный сэр! – грозно воскликнул Скэтлок, хватая сердито захрапевшего коня под узцы. – Кто б ты ни был, а через этот лес не проезжают не заплатив пошлины Робину Гуду!
Рыцарь положил руку на рукоять меча. Что толку? Стоявшие в нескольких шагах Алан э'Дэйл и Вилль Статли навели на рыцаря свои луки. Меч остался в ножнах, но рука – на рукояти.
– У меня ничего нет для вас, лесные молодцы! – решительно сказал рыцарь.
– Похоже на то, – мрачно произнес Вилль Статли, окинув взглядом старые доспехи рыцаря. – Поклянись, что при тебе вправду нет ничего ценного, и мы отпустим тебя без обиды.
– Такой клятвы я не дам, – сказал рыцарь, метнув взгляд на потертые седельные сумы. – Я сказал, что у меня нет ничего для вас.
– Э, приятель, да ты, похоже, не так беден, как кажешься! – сердито сказал Алан э'Дэйл. – Что у тебя в этих сумках?
– Прежде, чем вы перережете мне горло, этого вам не увидеть, – ответил рыцарь. – В них все, что у меня есть. Все золото, что я добыл концом копья в походах, все драгоценности моей семьи. Увы, этого не так уж много – я беден, а покуда я воевал в Святой Земле, владения мои совсем пришли в упадок. Но и эту малость я скорее умру, чем отдам без боя, потому, что предназначил это для самой благородной цели, какая только может быть сейчас у жителя этой страны.
– Постой, о чем ты говоришь? – озадаченно спросил Скэтлок, и рука его ослабила повод.
– Я везу свое достояние в аббатство Святого Бенедикта. Все жители этого края договорились устроить сбор там.
– Сбор чего? О чем ты говоришь, сэр рыцарь? – недоумение разбойников росло.
– Похоже, вы совсем одичали в своих лесах! – воскликнул рыцарь. – Или не знаете, для чего все честные люди отдают сейчас последнее свое добро?
– Воистину, твои слова необычайно странны, – задумчиво произнес Алан э'Дэйл. – Боюсь, сэр рыцарь, что тебе придется отправиться с нами в гости к самому Робин Гуду, чтобы он выслушал твой рассказ и вынес решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18