OCR Larisa_F
«Жена ювелира»: Книжный клуб «Клуб XXI век»; Москва; 2000
ISBN 5-8237-0027-X
Аннотация
Действие романа происходит в Англии XV века. Король Эдуард IV влюбился в Джейн, прелестную дочку купца. Она тоже полюбила августейшую особу. Но бедняжка Джейн к тому времени была женой… ювелира, за которого ее насильно выдал замуж отец.
Интриги, предательства, убийства – увы! – все это пришлось увидеть воочию юной Джейн.
Виктория Холт
Жена ювелира
Чипсайд
В винном погребе дома, расположенного в Чипсайде, Томас Уэйнстэд давал указания своему слуге Джефферсу, как подавать хорошую мальвазию, которая понадобится к сегодняшнему ужину. Томас, упитанный, пухлый мужчина с румяным лицом, выдававшим в нем любителя хорошо поесть, одетый в простую, но сшитую из самых дорогих тканей одежду, выглядел преуспевающим торговцем шелком и бархатом из Чипсайда, кем он в действительности и являлся. Он слыл богобоязненным, ревностно относящимся к своему делу, честным купцом, добропорядочным горожанином и состоятельным человеком. И все же, когда он разговаривал с Джефферсом, на лице его были отчетливо заметны признаки озабоченности, и Джефферс, двадцатидевятилетний, довольно красивый малый, на которого засматривались многие горничные, служанки, а порой и жена какого-нибудь горожанина, хорошо знал причину взволнованности хозяина, он и сам разделял приподнятое настроение, со вчерашнего дня охватившее весь дом.
Причина была вполне понятной. Наверху, в своей комнате, дочь Томаса Уэйнстэда Джейн с помощью служанки Кейт готовилась к встрече с гостями, которых ожидали вечером. Поднявшись наверх, Томас и его слуга услышали голос, несомненно принадлежавший молодой госпоже, которая, наряжаясь, что-то напевала. Джейн – веселая молодая девушка, речь ее часто прерывалась взрывами смеха, что заставляло расплываться в улыбке даже отца, несмотря на его твердое намерение быть строгим и подавлять всплески бурного веселья, которые, как говаривал он себе, вместе с необычайной красотой дочери преждевременно сведут его в могилу.
Джейн, только вчера вернувшаяся из Нортгемптоншира, успела за двадцать четыре часа преобразить весь дом; а Томасу, как бы он ни гордился дочерью, было не до радости. Он надеялся, что за год, проведенный в Нортгемптоншире, она образумится, что сельская местность утихомирит ее. Он снова с горестью вспомнил о веселой и прелестной жене, умершей, когда Джейн была еще ребенком. Она-то уж наверняка знала бы, как обращаться с дочерью. Вчера, когда Джейн вернулась домой, он тотчас же понял, что должен найти ей мужа, и как можно скорее. Ему трудно было справляться с Джейн. Ей исполнилось шестнадцать лет, и она стала еще восхитительнее, чем в пятнадцать, когда он отправил ее в Нортгемптоншир; а ведь и тогда он уже понимал, какие трудности ждут его впереди.
Джейн была очень красива, с сияющими серо-голубыми глазами, с пышной копной золотистых волос и нежным цветом лица. Люди баловали ее. Слуги и подмастерья, даже когда она была ребенком, готовы были ради нее терпеть какие угодно нагоняи и побои. У нее было доброе сердце, и несмотря на то, что она хорошо знала о собственной привлекательности и обаянии, у нее легко было вызвать чувство сострадания. Джейн была умна и не обращала внимания на чины и звания. Однажды отец увидел, как она помогала нести воду старой женщине – отвратительной, грязной старухе, с которой, как ей следовало бы понимать, дочь купца не должна была знаться. Он хорошо запомнил этот день: стояла жара, до Чипсайда доносилось ветром зловоние, исходившее от реки Флит, в которую дубильщики и мясники сбрасывали отходы и мусор. Томас потребовал, чтобы дочь объяснила свое поведение. «Она была такая старенькая, – ответила Джейн, – и притом мне ничего не стоило ей помочь». – «А разве ты не знаешь, что спроси ты моего разрешения, я бы не позволил тебе сделать это?» В ответ прозвучал ее смех, чистый и мелодичный, как звуки колокола на церкви Святой Милдред. «Отец, неужели я должна была просить старушку подождать, пока я сбегаю домой и спрошу твоего разрешения?» У нее всегда был готов ответ, а Томас знал только один способ, как поступать с непокорными дочерьми. Он отвесил ей такой подзатыльник, что она отлетела в другой угол комнаты. И что же она после этого сделала? Пожала своими прелестными плечиками, дерзко вскинула голову и дала ему понять, что снова поступит так же, представься ей подобный случай.
Томас отнюдь не был бесстрастным человеком, и воспоминание о том случае бросало его в жар. Эта девушка порой приводила его в бешенство и в то же время вызывала в нем чувство гордости. Но он никогда ни словом, ни жестом не давал ей понять, что гордится ею; от него она получала больше побоев, чем улыбок, слышала больше брани, чем добрых слов.
Джейн была для отца источником постоянной тревоги. Томас надеялся выбить из нее дерзость, но Джейн была не из тех, кто покорно сносит наказание, и ему часто приходилось привязывать ее к столбу, который он обычно использовал для порки слуг. Она почти никогда не плакала, лишь смотрела на него со жгучей ненавистью. Однако ее ненависть исчезала быстро, так как Джейн была неспособна долго носить в себе обиду. А что случалось после экзекуций? Все домочадцы ополчались против него. Не то чтобы кто-то из них осмеливался выразить протест в открытую; это было бы все равно что самому напроситься на порку, а у них хватало ума не рисковать, ибо если уж Том Уэйнстэд порол, то делал это не жалея сил. Но отсылая Джейн после очередного наказания в ее комнату и приказывая держать ее там на воде и хлебе, он прекрасно знал, что повар и Кейт договорятся между собой и постараются тайно доставить ей самые изысканные лакомства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106