– Моя дорогая мадемуазель Лоусон, – сказал он почти нежно, – все зависит от моего кузена, которому принадлежат эти картины и все, что есть в замке. А он вернется домой только через несколько дней.– Тем не менее я решила завтра уехать. И чтобы отблагодарить вас за гостеприимство, подготовлю смету расходов по реставрации одной из картин галереи. Думаю, она пригодится, когда вы найдете реставратора-мужчину.– Боюсь, что моя племянница вела себя с вами довольно грубо. И мой кузен будет очень недоволен, если не застанет вас в замке. Прошу вас, не обращайте внимания на девочку. В отсутствие отца Женевьева почти неуправляема. Он – единственный человек, которого она боится.Мне почему-то тут же пришло на ум: «Уверена, что ты боишься его тоже». И я вдруг почувствовала такое же непреодолимое желание увидеть графа де ла Таля, как и желание работать с его картинами.– Мадемуазель, может быть, вы все-таки останетесь еще на несколько дней и хотя бы выслушаете, что скажет мой кузен?Мгновение я колебалась, но потом согласилась:– Хорошо, я останусь.Он с облегчением вздохнул.– Теперь разрешите мне вернуться в мою комнату. Я чувствую, что слишком устала и вряд ли от моей работы сегодня будет толк. Завтра я тщательно осмотрю все картины и к моменту возвращения вашего кузена уже смогу подготовить для него точный отчет.– Превосходно, – ответил он, отойдя в сторону, чтобы дать мне пройти.
Рано утром, свежая и отдохнувшая после глубокого сна, я встала, полная радостного волнения. Я намеревалась поближе познакомиться с замком и его окрестностями. Мне хотелось побывать в маленьком соседнем городке, старинная церковь которого была приблизительно одного возраста с замком. Здание ратуши, несомненно, было тоже очень старым.Вчера вечером я поужинала у себя в комнате и потом рано легла спать. Уснула я мгновенно. Раннее утро вселяло в меня оптимизм.Я умылась, оделась и позвонила, чтобы принесли завтрак. Горячий кофе, хрустящие домашние булочки и масло были великолепны.Пока ела, я мысленно перебирала в памяти события вчерашнего дня, и они больше не казались мне такими непонятными и удивительными, как прошлой ночью. Мне еще предстояло узнать и понять этот дом – странный дом и странную семью.Кузен Филипп, являющийся в отсутствие графа и графини главой дома, своенравная избалованная девочка, испытывающая страх только перед отцом, неумелая гувернантка и седовласая няня – все эти люди вызывали мое самое живое любопытство.Помимо них в доме были еще многочисленные слуги – мужчины и женщины, которые ловко управлялись с огромным хозяйством. Вряд ли можно сказать, что это было необычно, но я все-таки ощущала присутствие какой-то тайны.Быть может, это проскальзывало в той манере, в какой все говорили о графе, едва только о нем заходила речь. К примеру, что он единственный человек, которого боится своенравная девочка. Все испытывали перед ним страх. Его слово было решающим. Оставят ли меня здесь или нет?Я отправилась в галерею и провела там прекрасное утро, внимательно осматривая картины и делая подробные записи о состоянии каждой из них. Это была очень интересная работа, и я удивилась, как быстро промелькнуло утро. Я забыла и думать о своих страхах и опасениях, с головой погрузившись в мир прекрасного, как вдруг неожиданно появилась служанка и объявила, что уже двенадцать часов и, если я желаю, она принесет в мою комнату второй завтрак.Я почувствовала, что действительно очень голодна, и, собрав бумаги, отправилась в свою комнату, где мне была подана великолепная еда – суп, мясо и салат, а на десерт сыр и фрукты.Я стала размышлять о том, что если всегда буду есть в полном одиночестве в своей комнате, то где я смогу увидеть графа? Я поймала себя на том, что начинаю думать о нем в ироничной форме и произносить про себя его имя с явной издевкой: «Другие могут вас бояться сколько угодно, господин граф, но от меня вы этого не дождетесь».Послеобеденное время не располагает к работе, кроме того, мне нужно было размяться. Я, конечно, не могла без разрешения отправиться бродить по замку, но осмотреть его с внешней стороны и погулять по окрестностям, наверное, можно. Я быстро нашла дорогу во двор, но, вместо того чтобы выйти к подъемному мосту, пересекла балюстраду, соединявшую основное здание с той частью замка, которая была пристроена в более поздний период, и, пройдя еще через один двор, вышла к южной стороне замка. Здесь располагались сады, и я с грустью подумала о том, что, несмотря на усилия садовников, они все-таки требовали более тщательного ухода.Прямо у моих ног простирались три террасы. На первой – лужайки и фонтаны, и я представила себе, как здесь должно быть прекрасно весной, когда расцветают первые цветы. Даже теперь, осенью, лужайки все еще были очень живописны. По вымощенной галькой дорожке я спустилась ко второй террасе. Здесь партером располагались украшенные цветочным орнаментом рабатки, отделенные друг от друга лентами живой изгороди и тиса, аккуратно подстриженных в виде самых различных форм, среди которых преобладала форма цветка ириса.На самой нижней террасе находился огород, но он был очень разумно устроен, разбит на правильной формы квадраты и прямоугольники, кое-где отделенные друг от друга шпалерами, по которым карабкалась виноградная лоза. И весь огород был обсажен фруктовыми деревьями.Кругом – ни души. Я подумала, что у работников, наверное, полуденный отдых, потому что даже в это время года солнце жарило во всю силу. Чтобы содержать все эти сады и огороды в порядке, очевидно, нужна целая армия работников.Я стояла под сенью фруктовых деревьев, когда вдруг услышала чей-то голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109