– Да и мы скоро уезжаем, – со вздохом заметила я. – Ах, Обри, это было так чудесно! Как ты думаешь, был ли еще у кого-нибудь такой же восхитительный медовый месяц?
– Ну, разумеется, нет! – с готовностью подтвердил он.
Мы рассмеялись и, взявшись за руки, вошли в мраморный холл нашего палаццо.
С тех пор мы ни разу не говорили о Фрилингах. Мне казалось, что Обри придерживается того же мнения, что и я, а именно – что нам вовсе не обязательно искать встречи с нашими знакомыми. Высказанное ими пожелание непременно встретиться, пока мы все находимся в Венеции, в моем представлении была просто одной из тех неопределенных фраз, которые люди произносят скорее из вежливости, чем выражая осознанное намерение. Через два дня после встречи с Фрилингами Обри спросил, когда я собираюсь отправиться за покупками. Мне ведь хочется сделать подарки нашим родным – так почему не пройтись по магазинам прямо сейчас?
– Я знаю, что тебе удобнее было бы обойтись в этом деле без меня, – продолжал он. – Мне кажется, что пока ты будешь обходить свои любимые лавочки – а ты склонна застревать там на долгие часы, – я мог бы пойти навестить Фрилингов. Думаю, и им, и мне будет приятно провести вместе пару часов. Тебе, по-моему, не очень-то хочется их видеть, а я обязан сделать это хотя бы из вежливости.
На мой взгляд, идея была прекрасная. Не так-то просто оказалось выбрать подарки, отвечавшие моему вкусу. Пришлось провести в магазинчиках несколько часов и в конце мне повезло найти то, что хотелось. Для Амелии я купила браслет – золотой обруч, украшенный лазуритами. И уже совсем было собравшись заплатить за мраморное пресс-папье, я увидела чудесные настенные панно и поняла, что без них из лавочки не уйду, Я купила одно панно – с репродукцией картины Рафаэля – для Стивена и другое – с портретом Данте – для отца. Мне было ясно, что картины не только понравятся отцу и Стивену, они и мне всегда будут напоминать о чудесных днях, проведенных в Венеции.
Я вернулась в палаццо около шести часов. Бенедетто сообщил мне, что Обри все еще нет дома. Не торопясь я приняла ванну и, удобно устроившись на постели, примерно полчаса почитала, ожидая прихода Обри с минуты на минуту.
Время шло, а его все не было.
Вошел Бенедетто и спросил, накрывать ли стол к обеду. Я ответила, начиная слегка волноваться, что подожду мужа.
Он понимающе улыбнулся. Мне кажется, мажордом решил, что у нас произошла обычная любовная ссора.
Постепенно мне стало по-настоящему страшно. Я подумала о мрачных переулках Венеции, вспомнила мужчину, истекающее кровью тело которого было на наших глазах вытащено из канала. Мы так и не узнали, чем закончилась эта история. Кто был этот несчастный человек – турист, с которым покончили ограбившие его разбойники, или местный житель, павший в результате вендетты?
Немного посидев на веранде, я вернулась в комнату и начала ходить взад и вперед.
Обри сказал, что пойдет к Фрилингам. Названия гостиницы, в которой они остановились, я не знала. Миссис Фрилинг наверняка сообщила это название Обри, но мне он об этом не сказал.
Я терялась в догадках и не знала, что предпринять. Оказавшись в чужой стране, не владея здешним языком, я даже не могла себе представить, что можно сделать в данных обстоятельствах. Меня не покидала уверенность в том, что произошло нечто ужасное – ведь иначе Обри не задержался бы так долго. Предположим, Фрилинги предложили ему пообедать с ними. Но в таком случае они или пригласили бы и меня тоже, или хотя бы прислали записку, что мой муж у них. Нет, все это маловероятно. С ним определенно что-то случилось.
Что же мне делать? Начать обходить все гостиницы? Обратиться к британскому консулу? Но я даже не представляю себе, где он находится. Нанять гондолу и попросить отвезти меня в посольство? А может быть, я зря впадаю в панику? Обри уже не раз давал мне понять, что иногда я бываю немного наивной. А что если и на этот раз я веду себя как глупая девчонка? Скоро он войдет в палаццо и скажет:
– Фрилинги попросили меня задержаться у них подольше. Я знал, что ты не будешь возражать.
Может быть, именно так ведут себя настоящие светские мужья и жены?
Да нет, он не может не знать, как я отнесусь ко всему этому. Он никогда не позволил бы себе так меня волновать.
Но надо же что-то делать!
Я спустилась в то крыло дома, где жила прислуга. До меня доносились голоса горничных – они, как всегда, беззаботно болтали. Судя по всему, отсутствие Обри не показалось им странным. Я опять поднялась в спальню и, стоя на веранде, долго вглядывалась в темноту ночи и слушала тихий плеск воды в канале.
Он должен вернуться! Он обязан хотя бы дать знать о себе. Я не в силах терзаться так всю ночь. До меня донесся бой часов – это бронзовые фигуры на Часовой башне бьют в свои колокольчики. Нужно немедленно идти просить помощи. Я найду Бенедетто и попрошу его сопровождать меня. Мы найдем посольство и сообщим об исчезновении Обри.
Но я оставалась на веранде, не в силах сдвинуться с места. Мимо бесшумно проплывали гондолы. Я молила Бога о том, чтобы одна из них остановилась, и из нее вышел Обри, целый и невредимый. Он подбежит ко мне и расскажет, что же все-таки с ним произошло.
В какой-то момент я почувствовала, что больше не вынесу этого томительного ожидания – я должна немедленно отправиться на поиски мужа. И вдруг, как бы вняв моим мольбам, гондола остановилась у палаццо. Из нее вышел мужчина очень высокого роста. Он стоял ко мне спиной, я только заметила, что на нем черный плащ и черная шляпа.
Затем он и гондольер стали помогать кому-то выйти из гондолы.
Я замерла – это был Обри!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159