Были исполнены песни, кто-то декламировал, некоторые решились на несколько танцевальных па, один из садовников играл в дуэте с сыном на скрипке. Я продекламировала «Гибель Вечерней звезды», миссис Коуч вторила мне шепотом. Я читала так великолепно, что у нее в глазах блестели слезы.
Мама попросила меня подняться наверх и принести ее шаль. Как только я вышла из шумной комнаты и закрыла дверь, за которой остались свет и веселье, у меня появилось чувство, что тихий дом сомкнулся вокруг меня. Я поднялась по лестнице и вдруг явственно ощутила, как меня окутывает сверхъестественно холодное нечто. Предчувствие чего-то охватило меня. Та теплая людская, где продолжался праздник, казалась мне целым миром, от которого я ушла. Поддавшись необъяснимой панике, я взлетела по оставшимся ступеням, отыскала в комнате мамы шаль и собралась бежать назад. Я стояла у окна и пыталась что-либо рассмотреть через него. Свеча, которую я захватила с собой, позволяла мне видеть только собственное лицо, отраженное в стекле. Я слышала, как ветер шелестел ветвями, и знала, что совсем недалеко стоял лес, где, как говорила легенда, за своими обидчиками охотились тени пострадавших.
Естественно, я хотела поскорее возвратиться в теплую уютную комнату, полную людей, и, тем не менее, что-то непреодолимо заставляло меня медлить.
Я почему-то подумала о всегда закрытой сокровищнице. Согласитесь, есть что-то во всегда запертых комнатах, они интригуют и притягивают. Я помнила свой разговор с миссис Коуч.
— Видимо, там есть какие-то роскошные вещи, в той комнате, если она всегда заперта, — заметила я.
— Да, они должны быть там.
— Кстати, это почти как у Синей Бороды. Его жена проявила излишнее любопытство. А мистер Сильвестер был женат?
— О, он довольно странный джентльмен. Он ничем не хочет делиться. Здесь сейчас жены нет.
— Если только она не заперта в секретной комнате. Может быть, она и есть его сокровище.
Это предположение заставило миссис Коуч рассмеяться.
— Жены имеют обыкновение есть, — констатировала она. — И разве не я была бы первой, кто узнал бы, что кого-то надо кормить.
И вот то превозмогающее любые преграды любопытство, сдерживать которое требовал от меня отец, все же победило. И я решила каким-либо образом заглянуть внутрь сокровищницы.
Я знала, где она была расположена — как-то мне мама рассказала об этом.
Апартаменты мистера Мильнера расположены на третьем этаже. Они занимают весь этаж.
Я нашла повод подняться на этот этаж однажды по полудню. Я трогала ручки всех дверей, они открывались, и я заглядывала внутрь — спальня, гостиная, библиотека. Но одна дверь была заперта.
И вот сейчас, сжимая мамину шаль, совершенно уверенная в том, что на этой части лестницы царят темнота и тишина, я заставила себя подняться на третий этаж.
Я держала свечу высоко. Моя колеблющаяся тень на стене выглядела странно и угрожающе.
«Возвращайся, — твердил мне внутренний голос. — У тебя нет права быть здесь». Но что-то более сильное заставляло меня идти, и я шла прямо к той двери, которая всегда была заперта. Я нажала на ручку. Сердце мое билось в бешеном ритме. Я ожидала, что дверь откроется, я буду поймана и втянута вовнутрь… Я не знала, что будет потом. К моему величайшему облегчению, дверь по-прежнему была заперта. Потверже обхватив свечу, я устремилась вниз.
Господи, какое это было счастье, открыть дверь в людскую, услышать, как мистер Джефферс поет балладу «Тора», заметно фальшивя, увидеть маму, которая, приложив пальцы к губам, показывала мне, чтобы я дождалась конца песни. Я стояла и спрашивала себя: что же я ожидала найти?
— Тебя долго не было, Джейн, — сказала мама. — Ты что, не нашла шали?
Эти памятные мне каникулы подошли к концу, ознаменованному событием, которое тогда мне показалось драматическим.
20 января мне предстояло возвратиться в школу, и моя мама деловито нашивала метки на мои вещи и собирала чемодан. Она и Джефферс должны были отвезти меня на вокзал, к тому же она собиралась ехать со мной на поезде до самого Лондона. Мистер Джефферс сказал, что это напоминает ему прежние времена — молодую леди везут в школу, кстати, в ту же — Клантона. Было совершенно очевидно, что он сомневается в праве заурядной молодой леди посещать такое привилегированное заведение — ведь она всего-навсего дочь экономки, но, как и миссис Коуч, он был готов принять тот факт, что времена изменились.
Мне было ужасно жаль, что мое пребывание в усадьбе Роланд подходит к концу. Я уже чувствовала себя частичкой этого дома. Было две вещи, которых я желала и надеялась, что, может быть, свершится чудо и они станут явью: во-первых, я хотела заглянуть внутрь сокровищницы, чтобы убедиться, что там самым драгоценным являются орнаменты, а во-вторых, мне нужна была возможность хоть разок глянуть на мистера Сильвестера Мильнера.
Одной из теорий моей мамы была следующая: если ты хочешь чего-нибудь очень сильно и веришь, что это желание исполнится, то так и будет, но при условии, что ты сделаешь все возможное, чтобы оно исполнилось.
— Судьба и решительность, — любила говорить она, оба эти фактора одинаково важны для успеха.
Чтобы увидеть усадьбу Роланд еще раз, мне придется ждать летних каникул, потому что школа была слишком далеко, чтобы уложиться с дорогой туда и обратно в несколько пасхальных дней. А ведь мне так и не удалось увидеть ни мистера Сильвестера Мильнера, ни заглянуть в его хранилище сокровищ.
Примерно за пять дней до даты моего отъезда у всех было предчувствие, что мистер Сильвестер Мильнер вскоре вернется. А перед ним должен будет появиться Линг Фу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112