Да, Елизавета не забыла и не забудет, что эта глупая женщина за шотландской границей – великая угроза трону и короне, которой она не желала поделиться даже с любимым человеком.
А что же Роберт? Что думал он? То была женщина, которой он когда-то был предложен в мужья и которая презрительно отозвалась о нем как о «королевском стремянном». Он был столь горд, что, я полагала, он не мог не испытывать теперь удовлетворения – теперь, когда его обидчица пала столь низко.
Затем последовали заключение в Лохлевене, побег из него, вновь страшное и окончательное поражение при Лэнг-сайде и – о, глупейшее создание! – Мария позволила себе так заблуждаться, что ожидала, будто может получить помощь от «своей дорогой сестрицы из Англии».
Представляю нетерпение и восторг Елизаветы при мысли, что ее самая ярая соперница отдает себя в ее руки.
Вскоре после того, как Мария прибыла в Англию, нас навестил мой отец. Он был в настроении, и настороженном и горделивом одновременно, и, услышав о причинах его приезда, я поняла это настроение.
За ним послали королева и сэр Уильям Сесил – они имели для него поручение.
– Это поручение – знак моего доверия и веры в вашу преданность, кузен, – сказала ему королева.
Страшно гордясь этим, отец продолжал:
– Мне поручено сопровождать и охранять королеву Шотландии. Я собираюсь приехать в Кэрлисл Кэстл, где ко мне присоединится лорд Скроуп.
Уолтер сказал, что ему не нравится кандидатура лорда Скроупа.
– Отчего же? – спросила я. – Королева поручила это только самым доверенным людям.
– Это так, – отвечал Уолтер, – но задание очень опасно. Там, где Мария Шотландская, – там всегда беда.
– Но не теперь, когда она уже в Англии, – отвечал мой отец, и весьма наивно, как я тогда подумала.
– Но она станет вашей пленницей, – продолжал Уолтер. – Достаточно предположить…
Он не докончил своей мысли, но мы поняли, что он имел в виду. Если Мария соберет под свои знамена достаточное количество сторонников и одержит победу, то что же будет с теми, кто были ее стражниками по приказу соперницы – Елизаветы?
Более того, что если ей удастся бежать? Уолтер думал, что не хотел бы быть на месте ответственных за Марию.
Да, задание было опасным, а ответственность – велика.
Но даже упоминать о возможности свержения Елизаветы с трона было бы предательством. Однако мы все не могли не представлять себе такой возможности.
– Мы будем осторожны, – сказал отец. – Нужно не дать ей понять, что она – пленница.
– Вы ставите перед собой невыполнимую задачу, отец, – сказала я ему.
– Думаю, все в руках Господа нашего, – был ответ. – Может быть, я избран для того, чтобы разуверить ее в католицизме, который, я полагаю, и есть корень ее бед.
Да, отец мой был весьма наивным и простым человеком. С годами его вера в протестантизм укреплялась, и он приходил к заключению, что все, кто не придерживается этой веры, обречены на проклятие.
Я не стала разуверять его. Он был достойный человек, и я любила его, так же, впрочем, как и мать, и не желала, чтобы они узнали, как далека я от их веры, от их понятий о жизни. Я часто предполагала, что бы они почувствовали, если бы узнали о моей краткой связи с Робертом. Одно можно было сказать наверняка – они были бы потрясены.
Отец по поручению Елизаветы вез с собой несколько платьев для Марии. Я попросила разрешения посмотреть на них и, к моему немалому удивлению, отец разрешил. Я ожидала увидеть королевские наряды, украшенные камнями, кружевом, вышивкой, шелковое белье и прочее изысканное платье, однако все, что я увидела, были несколько пар обуви, довольно изношенной, отрез черного бархата для платья и совсем не новые нижние юбки.
И то был дар от королевы Елизаветы королеве Марии Шотландской, которая славилась во всей Европе своей элегантностью! Да такие наряды осмеют даже кухарки.
Мне стало жаль Марию, я ей сочувствовала. И вновь я ощутила сильную потребность быть при дворе, видеть все происходящее, узнавать все из первых уст, а не в пересказе визитеров, которые привозили нам новости неделями позже, чем произошли события.
Я была не такой натурой, которая могла смотреть на все сущее со стороны.
Вскоре после рождения моего сына Уолтера произошли два события.
Королева Шотландская была переведена из Кэрлисла в Болтон. Отец мой был очарован Марией, как, впрочем, и все мужчины, которые видели ее. Но в случае с моим отцом дело обстояло иначе, так как он горел желанием не насладиться ее телом, а спасти ее душу. Я слышала, что он предпринимал попытки обратить ее в свою веру.
К тому времени Мария поняла, как она обманывалась, доверясь Елизавете и сдавшись прямо в руки своему врагу. Правдой было и то, что вряд ли она поступила бы разумнее, отправившись во Францию, но кто может знать заранее? Она не слишком любила свою нареченную мать, королеву Екатерину Медичи, а та была женщиной столь же хитрой, как и Елизавета, и, несомненно, гораздо более опасной. Бедняжка Мария! Она имела право выбирать пристанище из трех стран: Шотландию, откуда она бежала, Францию, где она нашла бы прием у своих родственников – Гизов, и Англию, которую она предпочла. Она предприняла попытку бегства, весьма романтичную, но не эффективную: спустилась со стен крепости на связанных простынях и тут же была схвачена приспешниками лорда Скроупа. После этого ее стражники, конечно же, усилили секретность, предосторожности и строгости ее содержания. Леди Скроуп, спутница своего мужа, была сестрой графа Норфолка. Она так живописала Марии достоинства своего брата, что та заинтересовалась и увлеклась графом Норфолком, и таким образом недальновидный Норфолк был втянут в интригу, которая и стала началом его падения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128