Самым важным делом была крыша, и ее отремонтировали сразу же, а потом Уильям Гоу и его рабочие принялись за работы в доме.
Меня интересовала стена, которую надо было сносить, поскольку она находилась в коридоре, где, по словам некоторых слуг, водились привидения, и который я сама находила довольно странным. И в тот день, когда мужчины начали им заниматься, я постаралась находиться в доме.
Я поднялась наверх, чтобы посмотреть на их работу — вот так, и случилось, что я оказалась первым человеком, ступившим в ту комнату.
Мы не верили своим глазам.
Там было много пыли и гипса, стояло некое подобие тумана, но это была настоящая комната, и выглядела она так, словно кто-то только вышел из нее и собирался в любую минуту вернуться.
Уильям Гоу воскликнул:
— Отродясь такого не видел!
А его помощник пробормотал:
— Святой Моисей!
Я же просто смотрела во все глаза, охваченная сильнейшим волнением.
— Так, значит, она действительно была замурована. Это что-то необыкновенное. Этому должна быть какая-то причина.
И я ступила внутрь.
— Осторожнее, — предостерег Уильям Гоу. — Эта комната была, наверное, много лет закрыта. И воздух здесь нехороший. Вам бы лучше подождать чуток, мисс Эннэлис.
— Как это необычайно! — воскликнула я. — У нее такой вид, словно кто-то только что оставил ее.
— На вашем месте я бы держался подальше от пыли, мисс Эннэлис. Это может быть вредно. Отойдите-ка ненадолго. Пусть воздух наберется. Мы снесем всю эту стену, Билл. Это самое странное, что мне доводилось видеть.
Мое нетерпение было настолько сильным, что мне просто необходимо было войти, но в течение получаса я все же сдерживалась. Я бродила поблизости в ожидании, время от времени спрашивая, можно ли войти. В конце концов Уильям Гоу сказал, что пыль улеглась и в комнату проникло немного воздуха — и мы вошли туда вместе.
Комната была небольшой, и я предположила, что именно поэтому и стало возможным скрыть ее В ней стояла кровать. Над кроватью висел полог из голубого бархата — по крайней мере, казалось, что он голубой, поскольку под слоем пыли разглядеть было нельзя. Ковер на полу был темно-синим. В комнате также находился небольшой комод, два стула и туалетный столик. На стуле лежала кружевная косынка и перчатка. Я с интересом смотрела на них. Создавалось впечатление, что кто-то жил здесь до самого последнего момента, когда было принято решение замуровать комнату, а ее обитательница не успела забрать свою косынку и перчатки. Обитательницей была женщина — по крайней мере, это было ясно, при условии, конечно, что эти вещи принадлежали ей. И сама комната была женской. В этом я была убеждена. В комнате было что-то женское. Туалетный столик был отделан воланом, и на нем лежало ручное зеркало.
Уильям Гоу стоял рядом со мной.
— Там окно, — произнес он.
— Разумеется, окно. Там должно было быть окно.
— Замуровано, — сказал Уильям. — Похоже, работу делали в спешке.
Я обернулась, глядя на него во все глаза.
— Какое странное открытие, — заметила я. — Кому понадобилось вот так замуровывать комнату?
Уильям пожал плечами. Он не страдал избытком воображения.
Я продолжала:
— Можно было бы сперва вынести мебель.
Уильям не ответил. Его взгляд остановился на куске дерева, который он только что вытащил.
— В чем дело? — спросила я.
— Марка.
— Какая марка?
— Марка Гоу.
— Где?
Он показал мне. Это была крошечная резная белочка с орехом в лапках и поднятым пушистым хвостом.
Я вопросительно посмотрела на Уильяма, и он продолжал:
— Эту стену возвел кто-то из Гоу. Наверное, мой дед. Он всегда ставил марку. Мы по-прежнему ставим ее при работах по дереву. Она передается в семье из поколения в поколение.
— Да, по-видимому, так оно и было. Ваша семья занимается здесь плотничеством в течение многих лет.
— Это вроде как небольшое потрясение, — заметил Уильям Гоу.
Я подумала, что это еще мягко сказано, однако резьба по дереву меня не очень интересовала. Я была полностью поглощена приключением — найденной комнатой — и недоумевала, чья же это была комната и почему сочли необходимым ее замуровать. Сделать так, словно ее никогда не было.
Услышав о случившемся, Бабуля М была поражена. Я отправилась наверх с ней и Уильямом Гоу, чтобы осмотреть комнату еще раз. Что больше всего поразило Бабулю, так это то, что перед тем, как замуровать комнату, из нее не вынесли мебель.
— И почему, — сказала она мне, — они просто не заперли ее, раз уж не хотели ею больше пользоваться? Мэллори порой вели себя крайне странно, — продолжала Бабуля, мягко отделяя себя от семьи, что она делала очень редко. Лишь в тех случаях, когда поступки Мэллори выглядели небезупречно, Бабуля временно отмежевывалась от них.
— Должна была быть какая-то причина, — заметила я.
— Этого мы никогда не узнаем, — отозвалась Бабуля. — Ну, а теперь что будем делать? По-моему, сначала надо осмотреть мебель. Вы ведь, кажется, сказали, что здесь когда-то было окно? Ну, так для начала мы можем восстановить его. А эта мебель… Я полагаю, она загублена. Сколько времени это продолжалось? Кто знает? В мои времена комната точно всегда была замурована. Мы велим сразу же заняться очисткой комнаты. Вмешался Уильям Гоу:
— С вашего позволения, миссис Мэллори, эту комнату надо оставить на пару дней в покое. Впустить в нее воздух. Это может быть не хорошо… если вы понимаете, что я имею в виду.
— Отлично. Впустите в комнату воздух. Хорошо. Сообщите всем, что никто не должен входить сюда без моего разрешения. Полагаю, об этом будут много болтать. Скажите всем, что здесь не выставка.
— Хорошо, миссис Мэллори, — ответил Уильям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134