Кабриолет остановился у отеля. Джесс проводил Лиссу наверх. Как только она окажетесь в безопасности вместе с сыном, он уладит дела с шерифом и наконец-то сможет напиться в салуне.
Сквозь дверь донесся тихий плач, и Лисса робко улыбнулась.
— Проголодался!
С сияющими любовью глазами она устремилась было к номеру Клер, но тут же обернулась к Джессу:
— Я принесу Джонни в нашу комнату, покормить, — тихо пообещала она, зная, как муж любит наблюдать за ними обоими.
Но Джесс чувствовал себя недостойным их, словно вымазанным грязью. Он только сейчас убил человека, одного из многих, так же, как Янси Брюстер, заслуживающих пули.
— На моих руках кровь. Море крови, Лисса. Подобное наследство вряд ли кто-то захочет передать своему сыну. Покорми Джонни и ложись спать. Мне нужно побыть одному.
— Ты слишком долго оставался один, Джесс. В этом вся беда…
— Нет, беда в том, что я потащил Джонни и тебя за собой, в пропасть.
— Прекрати, Джесс, — сказала она задохнувшись, протягивая к нему руки.
Он отстранил Лиссу и решительно отступил;
— Если не думаешь о себе, подумай о сыне! Слышала, что мололи эти ведьмы и их мужья! Они никогда не позволят забыть, что Джонни был зачат вне брака! И ему не позволят особенно когда станет достаточно взрослым, чтобы все понять. Словно недостаточно того, что в жилах парня течет индейская и мексиканская кровь, он к тому же еще и ублюдок!
Лисса побелела и замерла.
— Почему ты говоришь такие ужасные вещи?!
— Пожалей Джонни, Лисса, не себя и меня! Погляди хорошенько на сына. Он только на одну восьмую индеец. Там, на Востоке, никому не известны ни обстоятельства его рождения, ни кто его отец. Ты можешь сказать, что недавно овдовела. Черт, да просто объясни, что твой покойный муж — испанский дворянин. Никто ничего не узнает. Все почитают это даже романтичным! Прошу… только подумай об этом, Лисса. Мне нужно идти. Вернусь поздно.
Пусть думает, что он отправился в мюзик-холл повидаться с Кэмми. Тем лучше — вполне отвечает его планам. Легче сразу причинить ей боль и покончить с этим, чем продолжать тянуть, пока они не уничтожат друг друга, да и ребенка тоже.
После ухода Джесса Лисса сняла бальное платье и, натянув ночную рубашку и пеньюар, взяла у Клер хнычущего ребенка.
— Должно быть, Джонни услышал, что вы пришли — он весь вечер даже не пикнул, — сказала горничная, смущенная тем, что подслушала спор хозяев.
Рассеянно улыбнувшись Клер, Лисса унесла Джонни к себе и, сев на постель, начала кормить сына.
Наблюдая, как маленький ротик жадно теребит нежный сосок, она нежно погладила шелковистые волосики.
— Какой ты красивый. Настоящий сын своего отца, — прошептала она, стараясь не вспоминать слова Джесса.
Но несмотря на свою решимость, она внимательно изучала черты личика Джонни. Джесс прав — если мальчик вырастет в Вайоминге, предрассудки будут преследовать его всю жизнь. Сможет ли Джонни сойти за белого на новом месте? Дядя и тетя в Сент-Луисе почти ничего не знали о человеке, за которого она вышла замуж и об обстоятельствах рождения Джонни. Она может вернуться и начать новую жизнь под видом респектабельной вдовы с сыном, который будет допущен в высшие круги общества.
Малыш наелся и припал к груди матери; на розовых губках пузырилась молочная пенка. Волна любви прилила к сердцу матери.
— Нет, малыш, я не омрачу твоей жизни ложью. Ты должен гордиться своим отцом! Безетво и жизнь, построенная на обмане, не обеспечат сыну лучшего, будущего — только лишат отцовской заботы.
Лисса никогда не была уверена в том, что Джесс любит ее с той безоговорочной отчаянностью, с какой она любила его, зато точно знала, как он обожает сына. Пока она дышит и существует, никто не сможет украсть этого у Джона Джесса Роббинса!
Но Джесс направился не в театр, а в здание суда, к шерифу. Он был готов побиться об заклад, что Лемюэл Мэтис уже успел там побывать, прежде чем остыл труп Брюстера — и не ошибся. Мэтис посетил шерифа и подал жалобу. Существовали постановления, запрещавшие носить оружие в границах города — правда, о них вспоминали только в случае подобных трагедий. До Мэтиса, казалось, совершенно не доходило, что, не возьми Джесс револьвер, Брюстер непременно прикончил бы его.
К счастью, шериф, проницательный ирландец-политик, по имени Син Финн был склонен встать на сторону Джесса, скорее всего потому, что Сай Ивере и несколько других свидетелей выступили в его поддержку, а может, просто жирный старый шериф нервничал в присутствии знаменитого наемного убийцы.
Джесс оставил толстые кирпичные стены здания суда, облегченно вздыхая — хоть эта история со смертью Брюстера благополучно улажена.
Он шел, сам не зная куда, и наконец через час понял, что напрасно оттягивает неизбежное, и повернул к отелю. Переходя Эдди-стрит, Джесс решил зайти в салун, подкрепиться чем-нибудь покрепче. За первым стаканчиком быстро последовало еще несколько. Бармен, обслуживавший Джесса, неловко переминался и сильно потел. Еще через полчаса появилась Кэмми, только что закончившая вечернее шоу. Слух о перестрелке уже успел дойти до мюзик-холла. Она быстро переоделась и отправились на поиски Джесса.
— Еле тебя нашла! Думала, уже, может, Финн заставил тебя немного остыть в своей новой тюрьме. Купишь мне выпивку?
Джесс застывшими глазами уставился на нее и жестом велел бармену налить еще стакан.
— Какого дьявола тебе нужно, Кэмми?
— Не уверена, что это имеет что-то общее с нападением Брюстера… но я узнала вчера очень странную вещь и хотела рассказать тебе прежде, чем уедешь из города.
Джесс потер ноющие виски.
— Что, Кэмми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113