– Хорошо. В какое время вы приходите на службу, Флетчер?
– В восемь вечера, сэр, и ухожу во столько же утром.
– Все это время вы находитесь в помещении? Флетчер слегка кашлянул.
– Ну, сэр, официально как бы… если вы меня понимаете. Иногда я выхожу подышать свежим вздохом. Я отлучаюсь не больше чем на пару минут или около того. Это бывает не часто.
– Вы выходили прошлой ночью?
– Нет, сэр.
– Вы совершенно в этом уверены?
– Да, сэр. Вечер вчера был холодный, и мне не захотелось выходить, у меня, как можно выразиться, подверженность простудам. У меня горел камин в комнате внизу, сержант там видел.
– Маленькая комната, как мне показалось, – сказал сержант. – Думаю, насквозь продувается.
– Именно, – согласился привратник.
– Сидите с закрытой дверью?
– Но это не запрещено, во всяком случае, в моих инструкциях, – сказал, защищаясь, Флетчер. – Если я нужен, мне звонят, и я слышу, как работает лифт, закрыта дверь или открыта. Я могу следить за всем с закрытой дверью, так как верхняя часть, как вы видели, застеклена.
– Конечно, можете, если не дремлете, – проницательно сказал сержант.
– Когда я на службе, я не сплю, – проворчал Флетчер.
Ханнасайд сказал:
– Ну, ладно, сержант. Я не думаю, что кто-нибудь стал бы винить вас, если бы вы немного вздремнули, Флетчер, Это, должно быть, скучная работа. Как я понимаю, прошлой ночью вы не слышали ничего похожего на выстрел.
– Нет, сэр, иначе бы я сразу сказал. Но мы находимся рядом с Экзибишн-роуд, а там прошлой ночью было много машин, которые ехали в Альберт-Холл по случаю большого веселья. Я полагаю, это был благотворительный бал. Так или иначе, было более шумно, чем обычно, но не в этом доме, это я могу поклясться.
– Понятно. Ваша главная входная дверь открыта всю ночь или вы ее запираете?
– Я не запираю до полуночи.
– Но потом запираете?
– Да, сэр, такие у меня инструкции.
– Так что, кто бы ни входил в здание после двенадцати, он должен позвонить, чтобы вы его впустили?
– Верно, сэр.
– Приходил ли кто-нибудь поздно прошлой ночью?
– О да, сэр! Мистер и миссис Чолмонди из пятнадцатой квартиры, они пришли. Затем сэр Джордж и леди Фэрфакс и две молодые барышни, все они были на этом балу, о котором я вам говорил; и мистер Хамфриз, из шестой квартиры, он тоже вернулся поздно; и миссис Маскетт из девятой, и мисс…
– Насколько я понимаю, они все живут здесь? А не впускали ли вы каких-нибудь посетителей после двенадцати?
– Нет, сэр. Да в такой час вряд ли кто-то может прийти.
– А до двенадцати вы помните, входил ли кто-нибудь незнакомый в здание?
Привратник потер подбородок.
– Ну, понимаете ли, это довольно трудно сказать, – признался он. – Конечно, если бы я увидел кого-нибудь подозрительно слоняющегося, я бы сразу вышел; но, сэр, здесь двадцать квартир и довольно много людей входит и выходит. Если кто-то проходит мимо моей двери, я, естественно, смотрю, но я не всегда мог бы поклясться, кто это был, если проходят мимо прямо к лифту или лестнице. Например, я точно помню, что две дамы и три джентльмена поднимались наверх. Я так думаю, первая была мисс Мэттьюз, но я только видел ее шляпу, она была набок, как сейчас носят. Она пришла, должно быть, в восемь тридцать или около того. Вторая пришла вскоре после одиннадцати, но я видел ее только мельком. Я не заметил, как она выходила, так что полагаю, это была мисс Тернер, горничная миссис Делафорд, которая припозднилась. Затем пришел джентльмен – он поднимался на четвертый или пятый этаж. Это точно был чужой, потому что, спустившись около одиннадцати, он попросил меня вызвать такси. Такой высокий военный. Второму джентльмену нужна была квартира адмирала Крейвена, и я поднял его наверх. А другого я как следует не видел. Он пришел, должно быть, примерно в половине одиннадцатого, но поднимался пешком, не на лифте. Я подумал, что это был молодой мистер Маскетт, потому что на нем была такая черная фетровая шляпа, как мистер Маскетт носит с вечерним костюмом, но теперь, когда вы спрашиваете, я бы не удивился, если бы это был вовсе и не он, по той причине, что квартира мистера Маскетта на третьем этаже, а он не такой, чтобы идти пешком, когда есть лифт.
– Вы видели, как он выходил?
– Ну, точно не скажу, – признался привратник.
– А вы уверены, что больше никто чужой не входил в дом прошлой ночью?
– Не скажу, – осторожно ответил Флетчер. – То есть, я не мог бы поклясться в этом.
Было совершенно очевидно, что часть вечера привратник провел, уютно клюя носом у камина. Если бы даже его вынудили признаться в этом, мало что изменилось бы, так что Ханнасайд благоразумно оставил эту тему.
– Кто занимает соседнюю квартиру? – спросил он.
– Мистер Хамфриз, сэр. Я говорил вам о нем. Он был на балу и пришел домой поздно, около половины пятого утра, очень счастливый.
– А на другой стороне лестничной клетки?
– Мистер и миссис Томлинсон живут в третьей квартире, но сейчас они в отъезде, а четвертая не занята.
– А есть ли кто-то в квартире над этой?
– Да, сэр, миссис Маскетт, она тоже поздно пришла. Я говорю поздно: это было в половине первого. Но сомневаюсь, что она бы услышала выстрел. В этих квартирах хорошая звукоизоляция.
– Все равно, я поднимусь к ней, – сказал Ханнасайд. – Вы можете не ждать; я думаю, вам пора домой.
– Да, я уже задержался, – согласился привратник. – Конечно, если что-то нужно, я могу…
– Нет, ничего не нужно, спасибо. Но на вашем месте я не стал бы об этом распространяться.
– Я… ни за что, сэр. Мистер Джексон, наш управляющий, чрезвычайно встревожится, когда услышит об этом.
Ханнасайд промолчал.
– Да, а где управляющий?
– Его не было ночью, – ответил сержант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75