Сен-Дантен взял Филиппа за руку.
– Пойдемте скорее в комнату для игры в карты, Филипп. Иначе вам придется танцевать с Салевье, – он показал глазами на стоящую неподалеку пышную красавицу.
– Вы правы, это будет весьма утомительно, – согласился Филипп, – идемте скорее.
– Кто этот маловоспитанный джентльмен в розовом? – поинтересовался граф, когда они удалились.
– Человек, не заслуживающий внимания, – пожал плечами Филипп.
– Я так и подумал. Но все же он пытался рассердить вас?
– Да, – согласился Филипп. – Мне не понравился цвет его камзола.
– Можете рассчитывать на меня, – неожиданно произнес Сен-Дантен. – Мне он решительно во всем неприятен. Он бывал здесь и раньше, в прошлом году. Он лишен всякого такта. Его, верно, и в Лондоне выносят с трудом?
– Я не уверен. Думаю, это не так.
– Э-э! А как он посмел встрять в ваш разговор с дамой?
– Сен-Дантен! – Филипп высвободил свою руку.
– О, да-да, я знаю! Мы все понимаем, что за всем этим стоит леди! Иначе почему вы были так сдержанны и холодны?
– Я был холоден?
– Конечно, в глубине души. Неужели я опять не прав?
– Вы попали в самую точку. Сердце – штука старомодная.
– О, Филипп, вы лукавый шалунишка.
– Вот и все так говорят. Наверное, именно потому, что на самом деле я невинен и безгрешен. Забавно. Никто не усомнится в вашей безупречности, которая полностью соответствует вашему титулу. Мне же приклеивают ярлык безнравственности. Обязательно посвящу сонет этой теме.
– Ах, только не это! – взмолился не на шутку растревоженный Сен-Дантен. – Филипп, ваши сонеты отвратительны! Умоляю, не надо больше стихов! Можете делать все, что угодно, но во имя всего святого, ваши стихи!..
– Увы! – вздохнул Филипп, – я не могу бросить это занятие.
Сен-Дантен выдержал паузу, держась рукой за занавес, отделявший комнату для игры в карты.
– Не можете, Филипп?
– По крайней мере, в настоящий момент, – мечтательно произнес Филипп. – В конце концов, все сводится к одному.
– И вы хотите сохранить вашу главную цель? – глаза Сен-Дантена выражали искреннее сожаление.
– Вы любопытны, как обезьяна, – ответил Филипп и подтолкнул графа в комнату.
– Как долго этот парень здесь? – спросил Банкрофт одного из своих друзей.
Мсье де Шамбер отряхнул манжету платком.
– Я думаю, что уже несколько месяцев! Он, определенно, вносит свежую струю, не так ли? Такой молодой, такой милый…
– Милый, черт его побери! – огрызнулся Банкрофт. Де Шамбер посмотрел на него с удивлением.
– Как, вам не нравится наш маленький Филипп?
– Ничуть. Самодовольный молодой выскочка!
– Что вы? Вы ошибаетесь! Вы его совсем не знаете! Он пыжится, и это очень забавно, но он вовсе не самодовольный, а просто еще дитя!
– К черту! Любимое всеми дитя?
– Это же последний писк моды в Париже. Кто-то ревнует к его популярности, но все, кто его знает, любят его.
– Ревновать этого сосунка! – вскричал Банкрофт. Де Шамбер остудил его взглядом.
– Скажу только для вас, мсье! Не следует слишком широко распространяться о вашей неприязни. У маленького Филиппа здесь очень влиятельные друзья. На вас будут косо смотреть, если вы позволите себе высмеивать его.
Банкрофт стал осторожнее в словах.
– Не стану скрывать от вас, дорогой де Шамбер, что у меня с вашим маленьким Филиппом вышла стычка. Я уже один раз наказал его за излишнюю дерзость.
– Ага? Не думаю, что кто-нибудь посоветует вам попытаться это сделать снова. У него нет недостатка в друзьях, и он владеет шпагой, как сущий дьявол. Будет неосмотрительно выказывать свою враждебность. К тому же, он любимец дам. Ведь это само по себе уже о многом говорит, не так ли?
– Когда я видел его в последний раз, – сплюнул Банкрофт, – он был похож на немытого лакея, а разговор с ним не отличался от беседы с огородным пугалом.
– Да? Я тоже кое-что слышал об этом. Но все же он душка, наш Филипп.
– Пропади он пропадом! – в сердцах ответил Банкрофт.
Глава VIII
В КОТОРОЙ ФИЛИППА ПОКИДАЕТ СОСТОЯНИЕ ПОЭТИЧЕСКОЙ ЭЙФОРИИ
Через несколько недель после приезда мистера Банкрофта граф де Сен-Дантен устроил званый обед. Приглашены были только самые избранные гости, в числе которых оказался и Филипп. К половине шестого все приглашенные, за исключением одного, собрались в библиотеке, и Сен-Дантен сверил свой хронометр с часами над камином.
– Что случилось с Филиппом? – его вопрос не был адресован к кому-либо персонально. – Где наше дитя?
– Его вчера видели на балу, – сказал де Шателен.
– Но он уехал очень рано и в большой спешке. Филипп был потрясен жемчужиной в правом ухе мадам де Маршеран и тут же упорхнул.
– Упорхнул? Но почему?
– Кажется, чтобы сочинить балладу в ее честь. Сен-Дантен поднял руки вверх.
– Дьявол побери Филиппа с его стихами! Клянусь, что именно поэтому он и задерживается. Поль де Вангрис повернулся к нему.
– Вы говорите о Филиппе? Кажется, мне послышалось его имя?
– А о ком же еще! Генри утверждает, что на него напало вдохновение и он сочиняет балладу о жемчужине Жюли де Маршеран.
Де Вангрис подошел к разговаривающим.
– Увы, мой друг, вы совершенно правы. Я заезжал к нему сегодня утром и застал его в неглиже. Он попытался добиться от меня рифмы к одному слову, которую я, к несчастью, позабыл. поэтому я поскорее ушел.
Де Бержери жалобно посмотрел на окружающих.
– Неужели никто не убедит Филиппа, что он совсем не поэт?
В ответ де Вангрис безнадежно покачал головой.
– Вы можете ему говорить, что он плохой фехтовальщик, даже что он не кавалер; вы можете отрицать все его способности, и он лишь рассмеется в ответ; но его нельзя убедить, что он никогда не станет поэтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51