— Она добавила: — И хотя, наверное, мне не следует осуждать моего благодетеля, сознаюсь, его решение не показалось уместным.
— Совершенно неуместное, — согласился он. — Но значит ли, что все внучатые племянники мистера Пениквика подчинились его странному капризу?
— Джек нет, — ответила она. — А он знал, зачем дядя послал за ним, и меня очень радует, что у него хватило деликатности не исполнить подобной прихоти!
— Соображение, утешительное для всех его друзей, — согласился лорд Легервуд достаточно сухо. — Могу узнать, все ли они знали, зачем их вызывали?
— Долф и Хью, кажется, да, — ответила она, — но Фредди не имел ни малейшего представления. Вам, смею думать, известно, как туманно выражается дядя, он мог просто не понять, о чем речь.
— Более чем вероятно. Но когда все прояснилось, полагаю, он не остался в стороне и искал вашей руки?
— Нет, нет, он сделал мне предложение не ради наследства! — быстро сказала Китти. — Уверяю вас, дело обстоит совсем иначе! Вы должны знать, что он… он прежде опасался, что дядя Метью не примет его предложение.
Лорд Легервуд с минуту пристально смотрел на нее, затем взгляд его упал на табакерку, которую он держал в руке. Он откинул крышку, взял небольшую щепотку и непринужденно спросил:
— Насколько я понимаю, э-э… привязанность ваша очень давняя?
— Да, — признала Китти, с удовлетворением отмечая его сообразительность. — Мы… мы всегда… чувствовали определенную склонность друг к другу, сэр. Поэтому, когда дядя Метью захотел отдать меня любому из племянников, я решила, что он… лучший из них!
Лорд Легервуд вытер пальцы носовым платком и убрал табакерку.
— Совершенно романтическая история, — заметил он. — Признаюсь, не ожидал такого от Фредди. Как мало мы все-таки знаем о наших потомках!
Она взглянула на него с сомнением. От необходимости отвечать ее избавило появление на сцене Фредди, который передал, что миледи через минуту спустится поздороваться. Он приготовил гладкую речь о том удовольствии, которое выразила леди Легервуд при известии о приезде Китти, но под ироничным взглядом отца как-то оробел.
— А, Фредерик! — вяло произнес милорд. — Я узнал, что должен поздравить тебя!
— О!.. да… совершенно верно, сэр! — ответил Фредерик. — Надеюсь, вы будете удовлетворены. Пришло время жениться. Вот, привез Кит в город. Думал, вы захотите познакомиться с ней. Прежде чем мы дадим объявление в газетах.
— А, так помолвка пока не афишируется? — спросил его лордство, весь учтивое внимание.
— Дядя Метью не желает пока предавать ее огласке, — сообщила Китти. — У него есть какие-то свои причины, по которым лучше подождать несколько недель, но я до конца не могу этого постигнуть!
— Разумеется, не можете, — подтвердил милорд тоном полного понимания.
— Корь, — нашелся Фредди. — Конечно, старый джентльмен понятия не имел о ней, но предлог чертовски удобный. Сейчас только придумал.
Китти была озадачена и заинтригована, но лорд Легервуд, казалось, признал самым учтивым образом, что корь вполне подходящий предлог для официальной отсрочки оглашения помолвки.
Появление в комнате своей жены он встретил словами:
— А, любовь моя, Фредерик, верно, уже известил тебя о радостной новости! Ты идешь поздороваться с нашей будущей невесткой!
Она удивленно и вопросительно посмотрела на него, но, поскольку желание его, чтобы она приняла Китти радушно, выражалось достаточно прозрачно и собственное доброе сердце вряд ли позволило бы ей оттолкнуть девушку, она обняла Китти и заметила:
— Ну конечно, вы должны извинить, мое удивление, дорогая, я не имела ни малейшего подозрения… Но теперь все разъяснится! Очень жаль, что больны дети и мы в таком волнении. Прошу вас, поднимитесь наверх, снимете шляпку и отдохнете. Бедный ребенок! Представляю, как вы устали и закоченели в дороге!
Она вновь взглянула на своего лорда, но, получив в ответ лишь одну из его загадочных улыбок, увела Китти наверх в свою гардеробную, довольно явственно пробормотав:
— О, дорогой, что нас еще постигнет?
Во время паузы, последовавшей за уходом дам, Фредди, который, как и его мать, был озадачен поведением лорда Легервуда, поймав осторожный взгляд отца, выжидал.
— Прямо роман, — высказался наконец его лордство, вынимая табакерку.
— Нет, что вы! — отрекся его сын, покраснев. — То есть, — торопливо прибавил он, — не стоит его так представлять.
Лорд Легервуд опустил указательный палец в табакерку и, стряхнув с него все, за исключением одной крошки табаку, поднес к ноздре.
— Мне прискорбно сознавать, что ты изнывал под тяжестью того, что считал безнадежной страстью, а я не имел ни малейшего представления об этом, — заметил он. — Я, должно быть, дурной отец. Прости меня, Фредерик!
Чувствуя себя крайне неловко, Фредди проговорил, заикаясь:
— Н-никогда и н-не дум-мал об этом, сэр! Но н-не все та-ак д-дурно! Мне всегда нравилась Кит, конечно!
Лорд Легервуд, спортсмен и джентльмен, прекратил игру ниже пояса. Он со стуком захлопнул свою табакерку, вернул ее в карман и спросил уже совершенно иным тоном:
— Обложен кредиторами, Фредди?
— Нет! — воскликнул его несчастный сын.
— Не дури, мальчик! Если ты оставил ладью в тупике, нужно было прийти ко мне за буксиром, а не искать случайную наследницу!
— Но это же совсем не так! — взмолился Фредди, вконец уничтоженный. — Я подозревал, что все так подумают, и говорил Кит!
— Полагаю, что впал в грубое заблуждение, — подвел черту отец. — Прими мои извинения! Я воздержусь от неловких вопросов, но могу узнать, сколько я буду иметь честь принимать у себя мисс Чаринг? И даже — позволю себе осведомиться — что я должен сделать для нее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88