Она попыталась в подобающих словах выразить свою благодарность, но он оборвал ее, бросив, что никто не смеет обвинить его в том, что он скупится на нее. Но только фраза эта была произнесена, новый кошмар предстал перед ним. Несколько мучительных минут казалось, что весь план Китти провалится. Техническая сторона поездки предстала как совершенно неразрешимая. Идею путешествия в дилижансе отвергли сразу из-за отсутствия горничной, которая могла бы сопровождать барышню. А предложение Китти нанять карету из денег, предназначенных на приданое, вызвало такой приступи гнева, что банкноты чуть было не перекочевали обратно. Он припомнил ей и о невообразимом корыстолюбии форейторов, и о точном количестве перемен лошадей, и о всех других расходах, которые она понесет. Но Фредди, которого начала уже тяготить душераздирающая сцена, вмешался и предложил очень простое решение:
— Возьму ее с собой в город.
Все выгоды подобного путешествия мгновенно представились воображению его двоюродного деда, и он наградил племянника быстрым одобрительным взглядом. Протестовала на сей раз Китти. Она не могла не понимать, что леди Легервуд должна иметь хоть малейшее представление о ее предстоящем визите или, по меньше мере, о помолвке старшего сына. Оба, и мистер Пениквик, и Фредди, считали эти соображения пустячными, мистер Пениквик считал, что его племянница не может не принять в свою семью его воспитанницу, Фредди же уверял, что родителей следует брать штурмом и не оставлять им времени на размышление.
Последнее замечание заставило мистера Пениквика бросить на него еще один проницательный взгляд, но он ничего не сказал, нюхая табак и посматривая искоса на Китти. Она все еще протестовала, но когда любящий опекун пригрозил, что если она предпочтет не ехать в Лондон сейчас с Фредди, то не поедет вовсе, ей пришлось уступить.
Последовала пауза, во время которой мистер Пениквик о чем-то сосредоточенно размышлял, но когда молодая пара, обменявшись выразительными взглядами, собиралась уже откланяться, он пришел в себя и предупредил:
— Не нужно пока шумихи в газетах!
Фредди, у которого не было ни малейшей склонности афишировать помолвку, воспринял столь своевременное пожелание с живейшим удовлетворением и полным отсутствием посторонних соображений, но Китти, с ее более пытливым умом, посмотрела подозрительно на мистера Пениквика и резко спросила:
— Почему же не нужно, дядя Метью?
— Не важно почему, — ответил старик раздраженно. — Господи, девочка, ты что, меня за дурака держишь? Думаешь, я не понимаю, что ты ведешь двойную игру?
Он с удовлетворением отметил краску на щеках воспитанницы и хохотнул.
— Хорошая девочка! — одобрил он. — Смею заметить, если тебя приодеть попышнее, ты не будешь выглядеть так дурно. Но помни! Я не собираюсь выносить твою Фиш больше чем один месяц!
С таким напутствием он отпустил своих посетителей, с тем чтобы спешно заняться приготовлениями к их отъезду, поскольку и так был введен в лишние расходы пропавшим даром обедом для Фредди минувшим днем.
Когда их уже не могли услышать, Китти сжала руку Фредди и воскликнула:
— О, Фредди, как мне отблагодарить тебя? Надеюсь, тебе не очень неловко!
— Нет, ну что ты, — улыбнулся Фредди, как всегда воплощая собой любезность. — Просто решил, что пора уже сделать старому скряге ручкой. В жизни не видел такого сквалыги!
Глава 6
Поскольку гардероб мисс Чаринг не отличался разнообразием, с укладкой вещей покончили быстро, и вскоре после полудня молодая пара отправилась в Лондон. Радость мисс Чаринг по поводу головокружительного успеха ее усилий получить согласие опекуна на поездку омрачалась лишь страхом, что те, на гостеприимство кого она рассчитывала, вовсе не испытают равного удовольствия при ее появлении, да слезливым вниманием мисс Фишгард, которая плакала не переставая, пока помогала Китти собираться. Бедняжка сокрушалась по поводу того, что с ней будет и сумеет ли она удовлетворительно ухаживать за мистером Пениквиком. Напоминание о том, что пока этого никому вполне не удавалось, ее не утешало, перспектива разлуки с Китти на целый месяц настолько потрясла ее чувства, что она продекламировала между рыданиями:
«Все, что в лесах и долинах сердце прельщало,
Там, где мир пребывал в одиноком молчанье,
Вместе с улыбкой ее отлетевшей
Прелесть и чары свои потеряло»
Брови Китти, более практичной по натуре, поползли вверх.
— Боюсь, что сегодня настолько мрачно и холодно, что леса и долины вовсе не прельщают, Фиш! И «мир» не может пребывать в Арнсайде, пока у дяди Метью приступ подагры!
— Иногда, Китти, — произнесла мисс Фишгард трагическим тоном, — я удивляюсь тебе! Или «муки с рыдающей душой разлуки» чужды тебе?
Этот упрек пробудил в Китти такое раскаяние, что на первых порах путешествия она мрачно и односложно отвечала на замечания своего спутника.
— Неважно себя чувствуешь? — заботливо спросил Фредди.
— Я такая подлая, Фредди! — призналась она. — Бедная Фиш спросила, испытываю ли я боль от разлуки с ней, а я ничуточки не испытываю!
— Понимаю, — без колебаний согласился Фредди. — Да и вообще, она какая-то странная! Знаешь, что она мне сказала сегодня утром? Спросила, как я спал. Я ответил, как можно спать, когда чертова сотня петухов кукарекает во все горло. А она пробормотала, что сельские звуки бодрят дух и чего-то дают в томную душу.
— Купер, — сообщила Китти подавленно. — «И возвращают музыку томной душе».
— Вот я и говорю, пыльным мешком трахнутая! — кивнул Фредди. — Часто слышу: кто-то там отправился в деревню отдыхать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88