Мистер Хедерсетт был в смятении. Не то чтобы он очень боялся кулаков виконта, которые были угрожающе сжаты, но при виде ярости, в которую впал этот горячий юноша, в него закралось страшное подозрение, что он несправедлив к нему, чуть было не допустил в отношении Дайзарта неподобающий поступок. Это было бы нарушением приличий, и от одной мысли об этом он даже побледнел и поспешил пойти на уступки.
– Прошу вас, забудьте о бренди, – сказал он. – И не потому, что мне хочется побыть в роли боксерской груши, я просто не хочу, чтобы вы ощущали неловкость. И все может оказаться совсем по-другому. То есть у меня нет к вам претензий, но я ведь могу и постоять за себя.
– Хотел бы я знать, какого дьявола вы решили, что я такой негодяй, что могу…
– Похоже, я погорячился! – сказал мистер Хедерсетт. – Мне пришла в голову одна мысль! Глупость, конечно.
– Что за мысль?! – не отставал виконт.
Весьма смущенный, мистер Хедерсетт кашлянул. И на повторный вопрос, заданный с большой горячностью, он ответил:
– Я не могу понять, отчего леди Кардросс так боится рассказать моему кузену о своем долге. Ведь я же прекрасно знаю Кардросса. Мы выросли вместе. Готов поклясться, он ничего для нее не пожалеет. Мог бы, конечно, взбеситься, узнав, что она играла, но тут дело не в этом. Я же знаю, что она не отличит одной карты от другой! Мне и пришло в голову, что речь идет о чем-то, чего Кардросс бы не разрешил. – Он снова принялся рассматривать узор на табакерке. – Может быть, даже запретил ей. Учтите, я вполне понимаю ее! И уверен, что кузен тоже понял бы. Ведь это вполне естественная привязанность.
– Так вы, значит, решили, что она попала в переделку потому, что дала деньги мне? – возмутился виконт.
– Это единственное, что мне пришло в голову, – смущенно произнес мистер Хедерсетт. – Теперь я вижу, что ошибся.
Виконт было собрался в самых сильных выражениях объяснить ему, что он не только не несет ответственности за долги Нелл, но и не имеет к ним никакого отношения, но внезапно вспомнил, чем обязан ей. Да, на этот раз она оказалась в долгах не из-за него, но так же верно было и то, что именно из-за него она не смогла впоследствии заплатить за платье из кружев шантильи. На миг он почувствовал себя страшно оскорбленным. Она уверяла его, что ее кошелек к его услугам; и очень жаль, что в результате она наделала долгов, вместо того чтобы попытаться хоть немного сэкономить.
Он кинул уничтожающий взгляд на мистера Хедерсетта. Этот тип никогда ему особо не нравился, и вот теперь, будучи не в состоянии опровергнуть его гнусные подозрения, виконт так и кипел от ярости. Больше всего на свете ему хотелось заехать мистеру Хедерсетту в физиономию, но поскольку при данных обстоятельствах это было невозможно, он вынужден был удовлетвориться тем, что произнес ледяным тоном:
– Весьма благодарен вам за любезность, и не извольте больше беспокоиться об этом деле! Доброй ночи!
Произнеся эти полные достоинства слова, он взял шляпу и трость, чопорно поклонился хозяину и вышел. Мистеру Хедерсетту, закрывшему за ним дверь, оставалось только вытереть пот со лба и попытаться предположить, чем же теперь все кончится. Убежденный в непричастности Дайзарта, он все-таки глубоко сомневался в его способности вытащить сестру из долговой ямы.
Глава 7
Несколько часов спустя удивленная и обрадованная Нелл принимала у себя своего брата. Она надеялась, что он сегодня все-таки появится, но поскольку его день начинался всегда поздно, не ждала брата раньше второй половины дня. Они с Летти вернулись на Гросвенор-сквер в одиннадцать часов, проведя более часа на прогулке в Гайд-парке, и когда виконт добрался до их дома, только закончили завтрак. Он отклонил приглашение позавтракать с ними, сказав, что заехал сказать сестре всего два слова. Его тон не позволил Нелл надеяться, что он нашел способ решения ее проблемы, а по выражению его лица было видно, что случилось нечто такое, что испортило ему настроение. Летти, с достойным сожаления отсутствием такта, заявила ему, что, судя по всему, он зол как собака, и немедленно пожелала узнать причину. Он ответил, что вовсе не зол, а просто хочет поговорить с сестрой наедине. Расценив эти слова как злостный выпад, Летти тут же кинулась обороняться, и между ними возникла весьма оживленная перепалка, в ходе которой было произнесено несколько неприятных замечаний личного характера. Виконт вышел из этой стычки победителем, неблагородно воспользовавшись своим старшинством и сообщив ей с видом шестидесятилетнего старика, что подобная наглость в зеленых девчонках вроде нее столь же неуместна, как и неприлична. Не придумав никакого уничтожающего ответа, Летти выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.
– Как ты можешь, Дай! – с упреком воскликнула Нелл. – В жизни не слышала такой неучтивости! И если уж говорить о неприличии, то с твоей стороны было совсем неприлично так отругать Летти! Ты же ей не брат.
– Нет, и слава Богу! – ответил он. – Если она не будет следить за собой, то превратится в сварливую тетку, с которой нет никакого сладу.
– Но, Дай, почему ты так зол, в чем причина?
– Сейчас я тебе скажу! – произнес он угрожающе. – И не строй из себя невинность, моя милая, потому что меня не проведешь и не задобришь ангельскими глазками! Ты ведешь двойную игру и прекрасно знаешь об этом! Какого черта ты все-таки потащилась к Кингу, хотя я запретил тебе связываться с процентщиками!
Она слегка смутилась, но тут же нервно спросила:
– Это Феликс тебе рассказал? Вот уж не ожидала от него такой низости!
Виконт был сердит на мистера Хедерсетта, но в нескольких исчерпывающих словах объяснил сестре, что она должна быть ему весьма обязана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82