Оригинал: “A Blunt Instrument”
Перевод: А. Сергеев
Аннотация
Детектив Джоржетт Хейер понравится даже тем, кто в принципе не любит детективов, хотя мы и подозреваем, что таких меньшинство. Закрученный как стальная пружина сюжет со множеством подозреваемых, невольно вызывает в памяти романы несравненной Агаты Кристи, а их, согласитесь, читают все.
Другое, не менее ценное достоинство Дж. Хейер – тонкий юмор в изображении характеров и реалий английской провинции – ставит ее произведения в один ряд с романами Иоанны Хмелевской, и обе великие мастерицы жанра достойно дополняют друг друга в ряду так полюбившейся читателям серии «Иронический детектив».
Итак, некоего преуспевающего бизнесмена убили в его собственном доме, с помощью, как следует из названия, тупого орудия. Подозреваются племянник, унаследовавший состояние покойного, и масса прочих родных и близких, которые, выгораживая друг друга, попадают в совершенно нелепые ситуации и безумно запутывают следствие, со всей неизбежностью заводя его в тупик.
Джорджетт Хейер
Тупое орудие
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Легкий, едва ощутимый ветерок шевельнул занавески по обе стороны распахнутых в сад стеклянных дверей и вдохнул в комнату аромат покрывавшей стену дома глицинии. Шорох занавесок заставил полицейского поднять голову, его тускло-голубые глаза смотрели сумрачно и с опаской. Он выпрямился, ибо доселе стоял склонившись над человеком, который сидел за резным письменным столом посредине комнаты. Полицейский подошел к дверям и выглянул в темный сад. Луч его фонарика обследовал тени от двух цветущих кустов, однако там не было никого, только смутно обрисовался силуэт и вспыхнули отраженным светом глаза кошки, тут же скользнувшей в заросли. Полицейский с минуту пристально всматривался в сад – других признаков жизни там не было – и возвратился к письменному столу. Сидевший за ним не шевельнулся, ибо был мертв, в чем полицейский уже убедился. Голова мертвеца лежала на раскрытом бюваре, в напомаженных волосах застывала кровь.
Полицейский перевел дыхание. Он был бледен, и рука его, потянувшаяся к телефону, слегка задрожала. Голова мистера Эрнеста Флетчера была не вполне естественной формы, пленка крови не скрывала глубокой вмятины.
Полицейский отдернул руку от телефона, вытащил носовой платок, стер кровь с руки и только тогда поднял трубку.
В коридоре послышались приближающиеся шаги. Не оставляя трубки, он посмотрел на дверь.
Дверь раскрылась, и в комнату вошел пожилой дворецкий с подносом, на котором стоял сифон, графинчик с виски и пара бокалов. При виде полицейского констебля он вздрогнул. Тотчас же он перевел взгляд на хозяина, и бокал на подносе зазвенел о графин. Симмонс не уронил поднос, он продолжал держать его, не сводя глаз со спины Эрнеста Флетчера.
Констебль Гласс назвал номер полицейского участка. Его ровный, бесстрастный голос нарушил оцепенение Симмонса.
– Господи, он мертв? – спросил он приглушенным голосом.
В ответ он получил лишь суровый взгляд.
– Не произноси имени Господа твоего всуе, – мрачно сказал Гласс.
Симмонс принадлежал к той же секте, что и констебль, и воспринял совет правильнее, чем телефонистка, которая, очевидно, обиделась. К моменту, когда недоразумение с ней разъяснилось и номер участка был повторен, Симмонс поставил поднос на столик и опасливо подошел к телу хозяина. Увидев проломленный череп, он отступил на шаг, и лицо его исказилось.
– Кто это сделал? – спросил он нетвердым голосом.
– Это установят другие, – ответил Гласс. – Будьте добры, мистер Симмонс, закройте дверь.
– С вашего позволения, мистер Гласс, я закрою ее с той стороны, – сказал дворецкий. – Это… это зрелище не для меня, по правде сказать, мне дурно.
– Вы останетесь здесь, ибо долг повелевает мне задать вам несколько вопросов.
– Но я ничего не могу сказать! Я не имею к этому ни малейшего отношения!
Гласс не ответил, ибо в это мгновение его соединили с полицейским участком. Симмонс сглотнул, подошел к двери, закрыл ее и остался на месте, так что ему были видны только плечи Эрнеста Флетчера.
Констебль Гласс назвался, сообщил о своем местонахождении и доложил сержанту об убийстве.
«Эти полицейские! – думал Симмонс, возмущенный спокойствием Гласс. – Можно подумать, что трупы с проломленными черепами валяются на каждом шагу. Да он не человек, этот чурбан Гласс, стоит бок о бок с мертвецом, а говорит по телефону, словно дает показания на суде, и все время на него смотрит, и хоть бы что – да другому на его месте стало бы худо от одного взгляда».
Гласс положил трубку и засунул носовой платок в карман.
– Вот человек, который не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на множество богатства своего, – сказал он.
Мрачная сентенция изменила ход мыслей Симмонса. Соглашаясь с ней, он вздохнул:
– Истинно так, мистер Гласс. Горе венку гордости! Но как это случилось? И как вы сюда попали? Вот уж не думал, что окажусь в такой передряге!
– Я попал сюда через сад. – Гласс, кивнул в сторону стеклянных дверей. Он достал из кармана записную книжку и огрызок карандаша и официальным тоном проговорил: – Итак, мистер Симмонс, приступим!
– Что меня спрашивать: я же сказал, что ничего не знаю!
– Вы знаете, когда вы в последний раз видели мистера Флетчера живым, – проговорил Гласс, нимало не тронутый очевидным смятением дворецкого.
– Должно быть, когда я проводил сюда мистера Бадда, – поколебавшись с минуту, ответил Симмонс.
– Время?
– Не могу сказать… точно не знаю. Примерно час назад. – Он собрался с мыслями и уточнил; – Около девяти. Я убирал со стола в столовой, так что позже быть не могло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11