Сохранилась и способности к перерождению. Нужно только осторожно и терпеливо постараться вытащить все это наружу…
— Меня зовут Коуди Картер, я тебе уже говорил. Я сын Бака и новый хозяин Каменного ранчо.
— Вы? А как же Уэйн? Я думал, что у Бака он единственный сын.
— Теперь ты познакомился и с другим. Что ты собираешься делать, когда поправишься? Реб пожал плечами.
— Жить, как жил раньше. А вам-то что до этого?
— Видишь ли, дело в том, что ты задолжал мне, а также Ирен, которая тебя лечила. И я рассчитываю, что когда ты окончательно встанешь на ноги, то отработаешь здесь три месяца — чтобы оплатить жилье, еду и медицинские услуги.
Мгновение изумленный Реб, вытаращив глаза, смотрел на Коуди, затем взгляд его из удивленного превратился в недоверчивый и раздраженный.
— Три месяца?! Да о чем это вы тут толкуете? Кому нужен на ранчо однорукий работник? Вы, может, забыли, что я инвалид? Так я вам напомню! — И он театральным жестом приподнял обрубок руки, чуть не ткнув им Коуди в лицо.
Картер невозмутимо ждал, когда Реб успокоится. Казалось, он даже не заметил всей этой сцены и пропустил мимо ушей гневную тираду Лоуренса. И его совершенно не смущал тот факт, что у Реба нет одной руки, в чем он не замедлил убедить несчастного.
— Ты сможешь делать многое, — уверенно сказал Коуди. — Я вижу, что у тебя нет одной руки. Но я также хорошо вижу, что другая рука у тебя на месте. И будут две ноги, так как скоро ты поправишься. Так просто ты от меня не отделаешься, Реб Лоуренс. Я абсолютно убежден в том, что ты будешь так же хорошо трудиться на ранчо, как и другие. А может быть, и намного лучше. Он резко поднялся, прерывая разговор.
— Вы что, издеваетесь надо мной? Хотите сделать из меня шута горохового? Так, что ли? Могу поклясться, что вы один из этих чертовых «голубых кафтанов», как и все в этой округе!
— Я был разведчиком на Западе, — спокойно ответил Коуди. — Но не стоял пи на чьей стороне во время Гражданской войны. Мне наплевать, за кого ты сражался, Реб. Единственное, что меня интересует, — это то, чтобы ты оплатил расходы на свое содержание. Так что, когда ты поправишься, я найду для тебя полно подходящей работы: ты сам удивишься, сколько ее будет.
Коуди вышел из флигеля, надеясь, что задал Ребу хорошую задачку, — пусть себе решает ее, пока выздоравливает. Картер подумал о том, что и у него самого полно дел, которые требуют осмысления и заставляют извилины работать в бешеном темпе. И это было хорошо: бесконечные хозяйственные заботы так выматывали Коуди, что к вечеру он буквально валился с ног от усталости, и думать об этой маленькой шлюшке, с которой он делил кров, у него уже не было ни сил, ни времени. Она продолжала притворяться настоящей леди, хотя оба они отлично знали, кто она такая на самом деле. И если бы Коуди не засыпал как убитый, едва добравшись до постели, он наверняка попытался бы взять ее, несмотря на все свои обещания…
Коуди и не подозревал, что Кэсси приходила во флигель навестить больного и вошла как раз в самый разгар их с Лоуренсом спора. Девушка сразу же выскочила из комнаты, но успела расслышать последние фразы Коуди и пришла в ярость. Еле сдерживая клокочущее в ней негодование, Кэсси поджидала Коуди у выхода, чтобы высказать ему все, что она о нем думает. Как только Картер показался в дверях, девушка положила руку ему на плечо и рывком развернула к себе.
— Как ты посмел! Ты разговаривал с этим беднягой так, словно он придорожная грязь! Скажи на милость, как он сможет работать, если у него всего одна рука! Только-только я начала думать, что ты еще можешь стать хорошим человеком, как ты снова делаешь что-то отвратительное! Мне никогда тебя не понять, Коуди Картер!
Глава 7
Коуди удивленно поднял брови: — О чем это ты бормочешь, женщина? Кэсси едва не задохнулась от гнева. В яростном вызове взмахнув гривой золотистых волос, она метнула на Коуди испепеляющий взгляд изумрудных глаз — просто чудо, что он не обуглился.
— Не притворяйся: ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Да, да, я слышала, о чем ты разговаривал с Рэбом. У тебя нет никакой жалости? Нет сердца? Бога ради, он же инвалид!
— Моральный инвалид! — отрезал Коуди. — Предлагая работу, я просто хочу вернуть ему самоуважение. Если никто не возьмет его в руки, он сопьется до смерти, как только уедет отсюда. Что тебе больше по душе: видеть его валяющимся под забором или честно работающим?
— Все это звучит прекрасно, Коуди, но на что он способен? У него нет руки, да и нога не в порядке.
— Ты просто удивишься, когда увидишь, сколько сможет сделать человек одной рукой, — раздраженно заявил Коуди. — А нога у него скоро заживет. Все, что ему нужно, — это возможность проявить собственные силы. Иначе он вернется на старую дорожку. Послушай, Кэсси, мне этот парень не очень-то нравится, но я не могу позволить ему снова нырнуть в ту грязь, из которой его вытащил.
— Реб не нравится тебе только потому, что он таков, каков есть? — Запальчиво спросила девушка.
— Черт побери, Кэсси, почему ты не веришь, что я хочу сделать этому человеку добро?
— Потому что ты не делаешь добра никому, даже собственным детям!
— Что-то я тебя не понимаю, — медленно проговорил Коуди, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не отшлепать эту не в меру расходившуюся очаровательную ведьму.
— Скажите, пожалуйста! Он не понимает! А тебе никогда не приходило в голову, что дети — тоже люди? И им, кроме еды, нужна еще и одежда. А обувь? Да ты взгляни, в чем они ходят! Они носят старые вещи, которые валялись на чердаке, но эти жалкие тряпки не подходят им даже по размерам.
— Да откуда мне, к дьяволу, знать, что нужно детям?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110