Он пробирался по узкому проходу с кошачьей грацией, балансируя на длинных ногах при каждом ударе колес о стыки рельсов. Гленна не увидела этого мужчину, но зато его заметили и Сэл, и Перл, и Кэнди. Все они моментально подобрались и, кокетливо улыбаясь, уставились на приближающегося незнакомца.
Кейн Морган миновал широкую арку двери и зашагал по проходу, пронизывая пространство острым взглядом, привыкшим замечать и надвигающуюся опасность, и красивых женщин. Сюда, во второй класс, он забрел от скуки, поглазеть на то, как едут те, кому не повезло в этой жизни. Надо сказать, что Кейн слегка презирал себя самого за то, что решил развеять собственную скуку, созерцая чужие страдания.
Кейн направлялся из своей Филадельфии в Денвер, и причиной тому стало письмо, полученное его отцом. Письмо на первый взгляд бессмысленное и безнадежно запоздавшее — оно пришло спустя две недели после того, как отец Кейна умер от апоплексического удара. Наверное, Кейн и сам не смог бы сейчас объяснить, что заставило его сесть в этот поезд — странное письмо или простое желание на время сменить обстановку.
Письмо на имя покойного к тому времени Патрика Моргана пришло от человека, называвшего себя его другом детства и вспоминавшего о какой-то давней истории, связанной с золотым прииском в Колорадо. Суть письма сводилась к тому, что другу отца удалось совершить какое-то открытие и ему требовалась помощь, но, материальная или какая-либо другая, оставалось непонятным. Важно было поверить письму, и Кейн ему поверил.
Кейн, младший сын покойного Патрика Моргана, был гораздо меньше вовлечен в управление банком, оставшимся после отца, чем его старший брат Джеймс, и у него была возможность съездить в Денвер. Кейн рассчитывал на то, что управится с этим делом довольно быстро, поскольку в самое ближайшее время должна была состояться его свадьба с Элен Фэйрчайлд.
Двадцативосьмилетний Кейн Александер Морган всегда жил чувствами и был по натуре своей нетерпеливым человеком и неугомонным странником. Оставалось лишь поражаться настойчивости и мастерству Элен Фэйрчайлд, сумевшей добиться предложения руки и сердца от такого человека, как он. Впрочем, этот поступок во многом оставался загадкой и для самого Кейна, чья страсть никак не желала разгораться при виде холодной и надменной мисс Фэйрчайлд.
Собственно говоря, их брак должен был стать браком по расчету. Его устройством занимались родители и старший брат, и Кейн сам не заметил, как оказался в западне. Впрочем, если уж ему так необходимо иметь жену, то пусть ею будет именно Элен, которую он знает с самого детства. Много лет все вокруг полагали, что Кейн и Элен созданы друг для друга, и потому известие об их предстоящей свадьбе мало для кого оказалось неожиданным.
В 1862 году восемнадцатилетний отчаянный мальчишка Кейн ушел на Гражданскую войну. Честно говоря, за прошедшие с того времени десять лет он очень мало изменился и, повзрослев, остался таким же непоседливым и бесшабашным жизнелюбом.
Перл принялась прихорашиваться и строить глазки мужчине, красивее которого она не встречала уже много лет. Кейн был высок, широк в плечах и узок в бедрах. Его лицо с резкими, острыми чертами нельзя было назвать классически красивым, но ему был присущ природный магнетизм, и оно неизменно привлекало к себе внимание, излучая уверенность и силу.
В первую очередь замечали его глаза — серые, проницательные, способные то пылать от страсти, то становиться ледяными от гнева. Рот у него был широким, чувственным, с застывшей в уголках губ улыбкой. Нос — прямой и тонкий — находился в полной гармонии со всем остальным лицом. Волосы у Кейна были угольно-черными, немного длиннее, чем того требовала мода, и слегка курчавились на затылке. Сейчас Кейн украдкой рассматривал трех женщин, одетых в кричащие яркие платья, и еще одну, спавшую рядом с ними, откинув голову на жесткую спинку скамьи. Своим опытным глазом Кейн с первой секунды определил, что перед ним девицы легкого поведения, и даже угадал, куда они направляются — конечно же, на запад, в золотые, заселенные одинокими мужчинами края. Уж там эти пташки без работы не останутся и, пожалуй, станут вскоре побогаче любого из своих клиентов.
Впрочем, три яркие бабочки недолго привлекали внимание Кейна — с каждой секундой его все больше начинала интересовать четвертая, с огненными волосами, продолжающая мирно спать, не реагируя ни на вагонный шум, ни на тряску, ни на пристальный взгляд Кейна. У спящей девушки была изумительная фигура и прекрасное, тонкое лицо, которое не портили ни мелкие веснушки, ни крапинки сажи. Она резко выделялась среди сестер по профессии своей безукоризненной, блистательной красотой. Нет, сидевшие рядом с ней девушки не были лишены привлекательности и даже были по-своему красивы, но все равно выглядели безнадежно вульгарными и неотесанными рядом со своей спящей подругой.
Кейн мельком удивился ее скромному платью, но оно казалось на ней вполне уместным, подчеркивая природную красоту своей хозяйки. Кейну очень хотелось, чтобы спящая проснулась и он смог бы увидеть цвет ее глаз. Очевидно, господь внял его желанию, поскольку в ту же минуту кто-то из пассажиров вытащил ружье и принялся палить в окно по мирно пасущимся буйволам. От выстрелов Гленна проснулась и раскрыла глаза.
«Зеленые! — радостно улыбнулся Кейн. — Как я и думал! Изумрудные, словно умытая дождем листва!»
Он отыскал свободное местечко и присел, продолжая внимательно рассматривать не только зеленоглазую красавицу, но и ее соседок. Ему очень хотелось знать — все ли они занимаются древнейшей на земле профессией или та, зеленоглазая, — исключение и оказалась рядом со своими спутницами лишь случайно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122