Теперь Мереуин поняла, что Кинкейд был прав. Ни один из них ей не поможет. Они будут повиноваться приказам капитана, даже если сочтут их не совсем справедливыми.– Десять! Хватит, мистер Барроуз!Ликующий голос Кинкейда проник в ее затуманенное сознание, и, подняв голову, Мереуин увидела, что Дэвид повис на веревках с окровавленной, в нескольких местах до мяса развороченной спиной. Тихий стон слетел с ее губ, и, когда мальчика отвязали, она метнулась вперед. На сей раз никто ее не остановил, и девушка рухнула на колени рядом с неподвижным телом, корчась в стягивающих ее путах, чтобы дотронуться до него.– Дэвид! Дэвид! – рыдала она, пока два матроса ставили паренька на ноги.Глаза его приоткрылись, он слабо улыбнулся, но Мереуин видела, что Дэвид не узнает ее.– Уведите, – приказал капитан. – Держите в кандалах, пока не очнется, потом отпустите. Он запомнит этот урок. Мистер Барроуз, если желаете, можете привязать мисс Макэйлис.Мереуин вступила в борьбу с цепкими руками, кусалась, пиналась, но, конечно, не могла одолеть могучего матроса. Оставалось только беспомощно всхлипывать, пока ей вздергивали руки и крепко привязывали кисти к деревянной мачте. Ухмыляющаяся физиономия капитана Кинкейда проплыла перед ее глазами, она почувствовала, как его руки вцепились в ворот платья, ткань треснула, обнажая молочно-белую спину. Девушка уронила голову, по впалым щекам текли слезы стыда.– Готово, мистер Барроуз, начинайте!– Один!Моряка она едва слышала, а щелчок кожаной плети прозвучал в ушах ружейным выстрелом. Спину обожгло огнем. Никогда в жизни Мереуин не испытывала такой боли и закричала, хотя поклялась себе не проявлять слабости.– Два!Она снова вскрикнула, дернувшись всем телом, когда кожаная плеть оставила ярко-красный рубец на молочно-белой коже.– Три!– Посильнее, мистер Барроуз!– Четыре!– Жги крепче!Мереуин не слышала ни криков зрителей, ни последовавшего, затем общего ропота. Экзекуция неожиданно прекратилась, члены команды начали карабкаться на мачты, капитан Кинкейд моментально забыл о лишившейся чувств девушке и быстро поднялся по трапу на верхнюю палубу с подзорной трубой в руке. Барроуз не мог отказать себе в удовольствии нанести еще один, последний удар, а потом тоже полез на рею.Мереуин не ведала, сколько времени простояла она у отполированной деревянной мачты с крепко привязанными руками, ощущая лишь пожирающую ее боль, пока не почувствовала, что кожаные ремни, впившиеся в запястья, слегка ослабли.– Я сейчас развяжу вас, мисс.Ей показалось, что она узнает голос боцмана, а открыв глаза, приметила блеск лезвия ножа, разрезавшего стягивающие руки ремни. Мереуин рухнула на палубу, мгновенно потеряв сознание от невыносимой боли в исполосованной спине.Бледный Карл Уилсон со вспотевшим лбом пытался нащупать пульс, страшно боясь, как бы девушка не умерла. С облегчением услышав биение пульса, бережно натянул на ее плечи бархатное платье, деликатно отводя взгляд от обнажившейся на миг упругой груди. Мереуин шевельнулась, но глаз не открыла, и боцман поспешил за водой, уверенный, что это поможет привести девушку в чувство.Когда он бежал с полным ведром назад, на его плечо легла твердая рука, и чей-то низкий голос приказал:– Дайте-ка мне.Уилсон поперхнулся и поднял глаза. Он был так озабочен своим делом, что не заметил появления на борту «Горянки» новых действующих лиц с подошедшего к ней судна. Боцман выполнил приказание.Мереуин раздраженно отталкивала руку, вытиравшую ей лицо мокрой тряпкой, боясь, что склонившийся над ней незнакомец, кто бы он ни был, намеревается ее утопить. Она то приходила в себя, то вновь теряла сознание, молясь, чтобы тьма победила и она укрылась в ней от терзающей смертельной боли.– Мереуин, вы меня слышите?Она старалась припомнить резкий голос, уверенная, что слышала его раньше. Открыла глаза, опять застонала и наконец, увидела чье-то расплывающееся лицо. На нее были устремлены серо-стальные глаза, и она сделала попытку сосредоточиться, переводя взгляд с их холодной глубины на длинный римский нос и полные, перекошенные от гнева губы.– В-вы?.. – еле слышно прошептала девушка и сообразила, что красивое лицо придвинулось ближе, а его выражение смягчилось. Что это, сон или она в самом деле узнает в склонившемся над ней мужчине того, кто давным-давно так ужасно обошелся с ней в замке Монтегю?Полные губы раздвинулись в насмешливой улыбке.– Я вижу, вы меня узнали, – сказал низкий голос. – Похоже, я обречен заставать вас в самом что ни на есть невыгодном положении, мисс, или вы всегда предпочитаете выглядеть беспризорной бродяжкой?– Б-будь ты проклят, с-сассенах чертов, – прошептала Мереуин, попыталась еще что-то сказать, беззвучно шевельнула мягкими губами, но глаза закатились, на прозрачную кожу опустились черные ресницы, и благословенная тьма поглотила ее. Глава 4 Мереуин очнулась и сразу подумала: «Я все еще на «Горянке».Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на боку на широкой кровати, а ее обнаженное тело укрыто мягким покрывалом. Кровать стояла в просторной комнате с обшитыми дорогими панелями стенами, с гигантским шкафом возле письменного стола, на котором были небрежно разложены книги. У изголовья стоял стул с тазом для умывания. Вода в тазу пахла незнакомыми травами.Мягкое покачивание пола, к которому Мереуин уже привыкла за проведенные в море недели, подкрепило ее уверенность, что она все еще на судне. «Но какая же это «Горянка»? Не может быть!» – думала она, откидывая покрывало и пытаясь подняться. Ее сразу пронзила боль, хоть и не сильная, однако девушка вновь повалилась на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136