Она погладила его бархатный нос и позволила жеребцу игриво покусать маленькие пуговки, нашитые на золотую отделку лифа.
– Ты звал меня, шалун? – прошептала она, выводя его из стойла. – Ну что ж, тогда прочь отсюда!
Огромный жеребец послушно ждал, пока она закреп­ляла на нем тяжелое седло, и только поводил ушами в ответ на ее нежные слова. Его подковы громко прозвене­ли в ночи по булыжнику двора, но Рэйвен знала, что спавший над конюшней Сэм не всполошится, если про­снется, успев привыкнуть к ее ночным прогулкам. Она взглянула на задернутое окошко, взбираясь на лошадь, и улыбнулась, заметив, что свет так и не зажегся. Сэм даже не проснулся.
Когда жеребец начал свой бег по жесткому дерну в сторону скал, в лицо Рэйвен ударил холодный ветер. С наступлением ночи тяжелая пелена облаков наконец рас­сеялась, и в небе ярко засияли звезды, а серп луны блек­лым светом осветил пустоши и беспокойное море. Рэйвен слегка придерживала Синнабара, пока они не выехали на широкий луг, откуда всегда начинали свой бешеный галоп. Только тут она предоставляла коню полную свободу, и он, прекрасно зная дорогу, никогда не ошибался. Заржав от удовольствия, он понесся, нагнув голову. Его пышный хвост развевался за ним, словно знамя. Рэйвен прижалась к шее лошади, лишь юбки бились на ветру да кровь бур­лила в венах.
Она не смогла бы точно сказать, как долго они не­слись таким образом, упиваясь счастьем полета и шумом ветра в ушах. Наконец Рэйвен придержала жеребца, за­ставив его перейти на шаг. Ведь он уже проскакал доста­точно утром, да и путь домой тоже неблизкий. Они остановились на небольшом возвышении, и она огляде­лась, пытаясь сориентироваться, отыскав что-то знакомое на местности. Песчаная бухточка и скалы справа были знакомы ей, словно линии на собственной ладони. Ого, они успели проскакать целых три мили на запад от Нортхэда! Если она развернет Синнабара и проедет наискосок через пустошь, то быстро окажется на знакомом проселке, ведущем к главной дороге к особняку.
Оттягивая момент возвращения, Рэйвен неподвижно сидела на широкой спине Синнабара, подставив лицо со­леному ветру с моря. Она откинула голову назад, и неж­ные перья плюмажа ласково щекотали ее щеку. Где-то позади прокричала ночная птица, а далеко внизу, в даль­ней рыбацкой деревушке, залаяла собака. Синнабар повел ушами и забил передним копытом.
– Ну ладно, ладно, мы поворачиваем, – рассмея­лась Рэйвен, ласково погладив стройную шею животного. Подняв поводья, она бросила последний взгляд на клочья пены внизу – и вдруг её сердце замерло. Внизу, совсем близко к берегу, вспыхнул и погас свет. В ответ на это совсем рядом с Рэйвен на верхушке скалы зажегся и по­гас фонарь.
Рэйвен мгновенно сообразила, что означают эти сиг­налы, недаром она всю жизнь прожила на этом побережье и была практически воспитана на сказках и легендах о пиратах и контрабандистах. Хотя истории о занятиях пред­ков и были расцвечены романтическими красками, Рэйвен отлично знала, что реальные контрабандисты – жестокая и кровожадная публика, преступники и пьяницы, которые убивают без колебаний, если они или их промысел под угрозой. Они не щадят свидетелей; чем меньше о них догадываются, тем лучше.
Первым порывом Рэйвен было развернуть Синнабара и ускакать от греха подальше, но когда сигналы повторились, глаза её яростно засверкали. Да что же это за напасти! Мало ей своих забот! Они что, не по­нимают, что хозяйничают на ее земле? Наглецы! Как они только посмели!
Рэйвен настолько разозлилась, что страх ее исчез. Бесполезно скакать в Сент-Айвз и будить Хэмиша Килганена, акцизного чиновника. К тому времени, когда он прибудет сюда, контрабандистов и след простынет. Что же делать? Она не может позволить этим негодяям хозяйничать на земле Нортхэда! Здесь уже долгое вре­мя царили закон и порядок. Может быть, подобраться поближе и попытаться узнать кого-нибудь из этих ти­пов? Тогда будет о чем рассказать Килганену завтра утром – уж к словам Бэрренкорта обязательно при­слушаются!
Сердце тревожно забилось в груди. Рэйвен бесшум­но направила послушного жеребца вдоль покрытой тра­вой скалы; темнота полностью скрывала её и лошадь. На берегу внизу все было тихо, за исключением шума при­боя, и как она ни напрягала глаза, различить ничего не удавалось. Все тот же пляж с торчащими из воды облом­ками скал и песок пополам с галькой. Если бы она со­бственными глазами не видела сигнал, то ничего бы и не заподозрила. Надо же, контрабандисты на земле Бэрренкортов! Ее золотые глаза прищурились. Исчадия ада! Она постарается предъявить обвинение всей банде до единого человека!
Она подъехала достаточно близко, чтобы заметить движение на берегу, залитом призрачным лунным светом. Несколько длинных лодок, вытащенных на берег, вдави­лись под тяжестью груза в песок. Рэйвен сжала губы, наблюдая, как темные тени сновали к лодкам и обратно, сгружая маленькие бочонки. Очевидно, ром. Наверное, его привезли с одного из островов в Карибском море. Злость с новой силой разгорелась в сердце Рэйвен. Уже более сорока лет люди на земле Бэрренкортов не занима­лись контрабандой. Рэйвен помнила, как гордился этим ее отец, а сколько он потратил времени, сил и денег, чтобы искоренить незаконную деятельность в Корнуолле! Более того, население искренне поддержало его, потому что и без того неплохо жило и процветало под мудрым и чест­ным правлением Бэрренкорта. А ведь их отцы и деды частенько грешили этим доходным, но опасным и жесто­ким промыслом.
– Ладно, попробую разведать, кто это у нас сбился с честного пути! – прошептала Рэйвен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152