— Это Кинг проиграл. Кинг! Ха-ха-ха! Он сказал, что ты никогда никого не полюбишь, что ты бесчувственное чудовище, а я сказал, что полюбишь, что если нам только удастся разыскать на этой грешной земле девицу, которая оказалась бы равнодушна к твоим чарам, то ты наверняка не устоишь перед ней, стараясь добиться ее расположения. Вот почему мы выбрали Джемму Бэрд. До нас дошли слухи, что она совершенно неприступна. Кинг был уверен, что ты ни за что не влюбишься в нее, а я побился с ним об заклад, что как только ты поймешь, что ей на тебя наплевать, то будешь готов ходить на голове, лишь бы она ответила тебе взаимностью. И ты влюбился! Влюбился! Ха-ха-ха!
— Так вот к чему вся эта суета с превращением в бродягу, — задумчиво произнес Коннор. — Чтобы напустить побольше тумана на всю эту затею. Чтобы я даже не заподозрил, что на самом деле пари заключено между тобою и Кингом, и что оно относится не к Джемме, а ко мне.
— Ну да! — выкрикнул Картер, все еще хохоча. — Ловко мы провернули это дельце, правда? Раз-два, и наш милый Кон влюбился в малютку-златовласку! Ха-ха-ха!
Коннор чуть не трясся от ярости и негодования, глядя на Кинга, который стоял перед ним, не скрывая злорадной улыбки на надменном лице. Конечно, именно Кинг виноват в том, что в это идиотское пари впутали Джемму. Ни в чем не повинную Джемму, изможденную и бледную, едва не умершую от потери крови там, в Гленаррисе, где она потеряла ребенка, которого они зачали в минуты страсти, разделенной ими в убогой хижине, служившей им домом…
Конечно же, он знал о ребенке. Ни Джемме, ни Мэри Кован не надо было говорить ему об этом. Коннору было достаточно одного взгляда на то несчастное, полуживое создание, которое он увидел в тот вечер в доме у Калама. Более чем достаточно!
Коннор в два стремительных прыжка пересек комнату. Его железный кулак мелькнул в воздухе… и Кинг рухнул на пол с расквашенным носом, оглушенный до бесчувствия.
— Получи мой давний должок, — жестко бросил Коннор. — Джейми!
— Да, сэр?
— Мне нужно переодеться. И тебе тоже. Через час мы отправляемся в Гленаррис.
— Слушаюсь, сэр.
— Картер?
— Д-да? — запинаясь откликнулся тот.
— Прихвати с собой этого малого, ладно? Он измажет кровью весь мой ковер. И еще: впредь мы больше не заключаем никаких пари. Понятно?
Картер с готовностью кивнул.
Коннор брезгливо посмотрел на Кинга. Тот так и не пришел в себя; чудовищно раздувшаяся и налитая синевой переносица превратила его смазливую физиономию записного красавчика в уродливую маску и не оставляла сомнений, что кость сломана.
— Да, совсем забыл… — проговорил Коннор. — Картер!
Картер, который уже стоял на коленях, собираясь закинуть злополучного Кинга на плечо, поднял голову:
—Да?
— Я так и не знаю, что ты выиграл в результате всего этого?
— О, сущую безделицу, — самодовольно изрек Картер.
— А именно?
— Его дом.
— На Хаф-Крещент-стрит?
— Нет, нет. Тот, что в Корнуолле.
— Боже правый! — не поверил своим ушам Коннор. — Ты имеешь в виду Трамблер-Холл? Но ведь Спенсеры владеют им еще с… постой, дай вспомнить…
— Да не важно, — с ухмылкой перебил Картер. — Все равно это намного меньше того, сколько Макджоувэны владеют Гленаррисом.
— Верно, — улыбнулся в ответ Коннор. Гнев его как-то сразу иссяк, и он закинул голову и расхохотался глубоким, искренним смехом. — Ну и ну, — пробормотал он, обретя способность говорить. — Грэмблер-Холл… Какая потеря для Спенсеров! А ты уже подумал о возможности дать Кингу отыграться?
— О да, — осклабился Картер, но больше не сказал ни слова. Но Коннор не стал и спрашивать. Ибо впервые в жизни у него пропал всякий вкус к интриге. Все еще улыбаясь, он направился было к двери, но задержался, словно что-то вспомнил:
— Да, кстати. Коль скоро Кинг так неожиданно лишился фамильного особняка, надо оказать бедняжке хоть какую-то помощь. Я вспомнил про ту хижину к западу от Гленарриса, в которой был вынужден прозябать по его милости. С удовольствием пущу его там пожить и ради старой дружбы даже не потребую платы.
— Обязательно передам ему это, как только он очухается, — фыркнул Картер.
— Ты меня весьма обяжешь.
Поднявшись к себе в спальню, Коннор торопливо переоделся в приготовленное Джейми свежее платье. Недавнее возбуждение исчезло, и на смену ему пришло нестерпимое желание поскорее оказаться в Гленаррисе возле Джеммы. Он не имел ни малейшего представления о том, что станет говорить ей, когда они встретятся. Он лишь чувствовал, что должен заставить ее поверить в то, что она — они оба! — стала жертвой глупой шутки и что она не должна судить его строго. Ведь он и в мыслях не имел причинить ей хоть какой-нибудь вред. И если уж на то пошло, никак не предполагал, что их отношения зайдут столь далеко и результаты этого будут столь плачевны.
Как бы там ни было, торопливо уверил себя Коннор, и Кинг и Картер глубоко ошибаются по поводу его отношения к Джемме. Что за глупость — вообразить, будто он влюбился! Конечно, он неравнодушен к чарам этой малютки, и ему очень даже нравится то, что они проделывали в постели — но только и всего. Ведь не разбилось же его сердце, когда он увидел ее такую несчастную и бледную в постели у Мэри Кован! А его вспышка ярости и расправа с Кингом объясняются лишь тем, что он понял, как его ловко обвели вокруг пальца. И он определенно не чувствует никаких укоров совести за то, что сделал с Джеммой, а равным образом и за ту жестокую правду, которую намеревается открыть ей по приезде. Что за смешные домыслы! Они даже в какой-то степени оскорбительны для него!
— Сэр? — окликнул его стоявший в дверях Джейми. — Лошади поданы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104