Ведь Малькольм с детства был убежден в том, что именно он является законным наследником Аберкрэйга, тем более что Тарквин оказался пустым фантазером и сторонником якобитов. Однако Тарквин был старшим сыном в семье, и право наследования принадлежало ему.
Малькольм, всегда считавший себя более умным и достойным, чем Тарквин, в юности столкнулся с ужасной перспективой небогатого жизненного выбора, остававшегося на долю младших сыновей: или военная карьера, или церковь. Физический труд был ему противен, поэтому Малькольм предпочел религиозную карьеру и даже преуспел на этом поприще, заняв видное положение в местной церковной иерархии. Но, в конце концов, он лишился всего, уличенный в незаконном сожительстве с дочерью епископа. Опозоренный, он вернулся в Аберкрэйг и обнаружил, что его брат Тарквин женился на дочери богатого шотландского графа, чей титул достался ему после смерти старика тестя. В отсутствие Малькольма пастбища Аберкрэйга стали еще обширнее, и теперь Тарквин владел лучшими во всей Шотландии эрширскими быками. Кроме того, у него были дети: сын, которым он по праву гордился, и прелестная дочка Сесилия. Вот-вот должен был родиться третий ребенок. Короче говоря, жизнь Тарквина оказалась столь же спокойной и благоустроенной, сколь судьба его брата злосчастной и неудачной.
Вскоре из Франции явился принц Карл Эдуард Стюарт, претендовавший на шотландский трон. Малькольм немедленно ухватился за возможность силой вырвать у судьбы ее дары; учитывая тяжелые времена и наивность Тарквина, сделать это было совсем не сложно. Благодаря влиятельным друзьям из английского парламента, Малькольм без труда добился, чтобы англичане, явившиеся в Аберкрэйг после поражения принца, казнили Тарквина и убили его беременную жену и дочь.
К несчастью для Малькольма, юный Торанс Бан Камерон пережил ужасную резню при Куллодене и вернулся в Аберкрэйг. Узнав о том, что случилось с его родными, парень был вынужден бежать на континент, оставив Аберкрэйг Малькольму. С тех пор Малькольм наслаждался своей неоспоримой властью над Аберкрэйгом. Неудивительно, что он так расстроился, узнав о том, что Тор вернулся из американских колоний, получив от короля прощение.
Чтобы не лишиться своих владений, Малькольму пришлось действовать очень быстро. Когда Тор оказался в Коукаддене, Малькольм уж было совсем успокоился. Однако фортуна вновь улыбнулась его племяннику. Но теперь Малькольм не хотел оставить ему ни малейшего шанса. Он собирался раз и навсегда вырвать эту чертову занозу из своей пятки. В лице Миллисенты Маккензи он обрел неожиданного союзника.
— Бенниш, — повторил Малькольм, отшвырнув полотенце и окинув управляющего подозрительным взглядом. — Я думал всю ночь, Вот, держи. — Вручив управляющему стопку исписанных бумаг, он вкратце изложил свои планы.
Старик внимательно слушал, кивая время от времени. Затем он выпрямился и спрятал бумаги за отворот плаща.
— Я передам это кому следует еще до полудня, — пообещал он.
— Не забудь! — отозвался Малькольм. — А вот и Бурфорд с моим чаем. Где ты там возился, лентяй? Смотри, если чай остыл, я дам тебе такого пинка, что не успеешь и глазом моргнуть, как снова окажешься на кухне. Ну же, Бенниш! Что ты стоишь? Пошевеливайся!
Мордарт Бенниш, нахмурившись, повернулся и вышел за дверь.
В Драмкорри же за завтраком Джуэл отхлебывала маленькими глотками чай и то и дело протирала глаза. Это была уже третья чашка, но и с ее помощью бедняжке все никак не удавалось стряхнуть с себя сонливость. Ясно, что в ее возрасте трудно было выспаться, как следует на узенькой выдвижной кроватке, принадлежавшей Анни. Сколько уже ночей она провела на ней? Шесть? Семь? Нет, пора возвращаться в собственную постель! Но прежде для большей безопасности надо поставить на дверь спальни засов.
При этой мысли Джуэл поморщилась. Безопасность? От внимания со стороны собственного мужа? Да ведь Тор почти не бывал дома! Если он не торчал от рассвета до заката в поле, то работал на заводе или часами пропадал на ферме старого Энгуса Маккензи. Но хуже всего было, когда он ездил в Чалиш-Хаус, где, как заметила Джуэл, он стал задерживаться все чаще.
— Мне все равно, — вслух сказала Джуэл самой себе. Конечно, ей было далеко не все равно, но признавать этого она не хотела.
Когда вчера вечером Руан неосмотрительно заглянул к ней в гости, Джуэл попыталась выудить у него нужные сведения. Хотя она расспрашивала его очень старательно (скрывая при этом, конечно, свою заинтересованность), все же выведать ей ничего не удалось.
Ей так и хотелось завизжать: «Он спит с твоей сестрой?!» — но гордость, да и по-человечески понятное нежелание знать правду заставили ее сдержаться.
А после она металась и ворочалась всю ночь на чердаке в неудобной кровати Анни. О Боже, влюбиться — это так ужасно! Джуэл хотелось вернуть сердцем, потому что ненавидеть его было гораздо легче, чем любить.
Анни принесла второй чайник и ушла на кухню. И тут в столовой неожиданно появился Тор. Джуэл сразу же заметила, что он выглядит таким же усталым и бледным, как и она сама. Но вместо того чтобы втайне обрадоваться этому, она внезапно рассердилась. Так ему и надо за то, что торчит целыми днями в Чалиш-Хаусе!
Сдержанно кивнув ей, Тор уселся за стол. Джуэл наблюдала, как он намазывает маслом булочку и кладет сверху ежевичный джем. Любопытство и желание сказать ему что-нибудь обидное заставили ее нарушить тишину.
— Я и не знала, что ты уже вернулся.
— Я вернулся еще вчера вечером.
— Да? А я даже понятия об этом не имела. Когда же ты пришел?
— В двенадцать, — задумавшись на мгновение, ответил Тор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101